ссоры плодятся как сор в поле на ровном месте.
будто бубновой семье выпал ребёнок крести:
адской наружности след, жажда могильной жути,
смело на тему души, проданной монстру, шутит.
в сумке осиновый кол – собственноручно сточен.
мир, – заявляет, – гнилой. и добавляет: очень.
взгляд норовит уколоть. легче – в мороз раздетым.
маленький розовый пупс вдруг превратился в э т о...
помнится ворох забав, кукольный бал нарядов,
детством охваченный дом, топот и лепет рядом.
книги о добром зверье, сны о всегда хорошем.
"вырасту, буду лечить мишек, собачек, кошек".
нынче – закрытая дверь, ложь, перегибы, прятки.
срывы – в порядке вещей, если не всё в порядке.
музыка вводится в кровь бешенной дозой жёстко.
взрослый не в силах понять правил игры подростка.
хочется маркером – пол, стены, ладони, свитер:
"жизнь по указке – отстой, сами её живите."
клёвый завёлся рюкзак с черепом сивки-бурки.
метят дорожки в саду первых досад окурки.
друг превращается в drug, опыт разлук несносен.
друг понимает (ему тоже пятнадцать вёсен).
боль обоюдных штыков, третий побег из дома.
"я" вылупляется из – шока, борьбы, надлома.
25.03.2020