Ночь страшна площадью вольнодум.
Ей миры высребрить суждено.
Всё стекло звёздами прожжено,
И луна катится, как по льду.
А когда тлеется в той ночи
Чей-то свет, выколотый в окне,
Узнаю – мыслями весь в огне –
Милый взор, бликами он кричит.
Я к нему ринулся, тьму топча,
Сквозь стекло-зеркало заглянул,
А за ним крохотный, как в плену,
Огонёк крутится в кирпичах.
Внутрь войдя, выслушал тишину.
Посреди комнатки огонёк.
Я рукой взял его – не обжёг;
Замерцал, вывернувшись в волну...
Треск в печи вытрубил мне подъём.
За окном зарево и в груди,
И меня заново возродил
Огонёк, врученный сентябрём.