С тобою, март, не разминуться,
не разорвать шелкова путца,
не откупиться скипидарной
отрыжкой вымокшей хвои.
Вдруг сознаёшь, что скоро - устье,
на люди ход из захолустья,
и рад ангине календарной,
капели звоном вдохновим.
В уме изящную словесность
держа, в дремучесть и древесность
впасть языка окраин бледных,
на нищенском пайке тепла,
где вёдер цинк, как гром в июне,
колонка где пускает слюни,
рожок приёмщика победно
сипит над грудою стекла.
Есть повод в жизни загоститься,
покуда теньканье синицы
тонко, как проблеск паутины
в осенней стылости небес,
а пополудни лёд податлив
ломам кососаженных дятлов,
чей труд на гужевой рутине
плеча покоится доднесь.
И нету в сердце укоризны,
что улиц петь нужду ты призван.
За грязь, как суть, что обозрима,
распутицу благодарим.
Не обратить к Творцу упрёка:
мол, вездесуща ржа порока,
коль новизна необорима
и оптом мир боготворим!