Спускаясь к Волге.
Рассветной бледностью и предрассветным креном
отмечены светила и точь в точь
под рёбра месяца серебряное стремя
бьёт вороную кобылицу - ночь.
Лай прорывается сквозь оцепленье
оград и, по впритык сколоченным щитам
заборов лупит,- это осень с тенью
моею ставит голоса щенкам.
Иду вдоль дач, заросших проводами,
вдоль кронами расставленных силков,
где пойман взгляд, и - иглами в гортани
кашель от прочтённых в небеса стихов!
Дубы и клёны вниз летят откосом
вперегонки, но разрешает спор
худющий тополь, быстроног, вынослив,
нахально первым пригубив простор,
где вдаль туман сочится молочая млеком,
где инеем обдал песок ноябрь,
где мной владеет, замкнутым навеки,
волны и неба дымчатый янтарь.