Не пробуй укорять любовь
В том, что глупа, слепа порою,
И выгибать брезгливо бровь.
Её, с повинной головою,
Хулить не в праве, смертный ты,
Под улюлюканье толпы.
Беспомощен любой подлец,
Глумящийся над нею сыто,
Впивался Воланда венец
В чело прекрасной Маргариты,
Кровили ноги от оков
Стальных китайских башмачков.
Но, не сгибаясь, шла она,
Ведомая одной лишь силой:
Надежда, что хмельней вина
В ней зельем ведьминским бурлила,
Не поддаваясь власти чар,
Преграды жёг любви пожар.
И нежность, нежность без конца
Дарила мастеру в ладони.
Гроза смывала боль с лица,
Их мчали дьявольские кони…
Но даже Бог не осудил
Столь тяжко обретённых крыл.