дорога с фонарями и голубыми елочками
вела нас к часовне.
Рядом с ней - строительство нового храма:
пока еще только выкладывали
стены из красного кирпича.
Работы еще было года на два.
*
Часовня заполнена до предела.
Над платками женщин виднелись,
возвышаясь, головы мужчин.
Отец Никодим
исповедовал, говорил полушепотом,
потом возлагал на покаянную голову
епитрахиль,
и произносил
разрешительную молитву с воздыханием,
будто со стоном... и это превращало
внешне "обычное" в великое таинство -
в нескончаемый,
непостижимый рассудком порыв:
прорыв
незримого огня, что сжигал все сорняки
сокрушенной, кающейся души.
Исповедуемые этого не видели,
но из-под епитрахили
подымались иными:
успокоенные тихими
отсветами истинного.