Под Нюрнбергом родитель мой
в кладбищенском саду
нашел себе приют зимой,
И я к нему иду.
Иду, как будто бы во сне,
сквозь воинский парад.
Там ночью тысячи огней
над мёртвыми парят.
Один дотлеет, а другой
зажжётся в темноте -
так Бог скрывает под рукой
свой перечень смертей.
Под Нюрнбергом в ночном дыму,
в приюте земляном
родитель спит не потому,
что я забыл о нём.
Напротив - помню всё, как есть
и знаю - неспроста
дрозды поют благую весть
для снятого с креста.
В саду, где стрижены кусты,
как будто бы в строю,
в котором жизнь и смерть на "ты",
в котором я стою.
Под Нюрнбергом в саду чудес,
в котором птиц хорал
поёт о том, что вправду здесь
никто не умирал.
Что живы все, что имена
читаются с трудом,
и что закончилась война
и всяк нашел свой дом.
Где нет печалей и обид,
куда и я дойду...
Где ангел всё ещё трубит
в гранитную дуду.