Рука скользнула у природы
И распахнула настежь дверь,
Где жаждал встретить час свободы
Изголодавший дикий зверь.
Который, вспомня все хотенья,
Кровь замораживая в лёд,
Неумолимой серой тенью
По свету белому идёт.
Ему навстречу – он, в короне.
Своими стрелами звеня,
Опять задумавшись о троне, –
Седлает верного коня…
И с быстротою обречённой
Родила память образ свой,
Когда-то в мире наречённый
"Юстиниановой чумой".