Ты зашил себе рот, чтобы больше ни звука
Не доносилось до ушей людских,
Чтобы больше к тебе не тянулись руки,
Когда боль вырывается изнутри.
И всегда теперь ты молчишь, немой,
И прекрасно живётся на белом свете,
Только вот теперь бы зашить все долой,
Чтобы не видеть, не слышать и ничего не заметить.