В 14 лет Аня порезала ножницами колени на джинсах и криво выщипала себе брови найденным в домашней аптечке пинцетом. Мама, увидев это, только вздохнула и вышла из комнаты. Она понимала, что её слова станут очередной ссорой с дочкой-колючкой, которая огрызалась не только на замечания и просьбы, но даже на нейтральное «привет».
Если бы Аниной маме сказали, что, пока дома никого нет, её дочь на цыпочках заходит в родительскую комнату и плачет над книгами о любви и женственности, то она бы просто не поверила. И была бы не права.
Полгода назад, ища спрятанные родителями новогодние подарки, Аня действительно нашла полку с мамиными книгами о воспитании девочек, о женской роли жены и матери, об отношениях между супругами и тому подобном. Она глотала незамысловатые строчки о первой чистой любви, которая случается один раз на всю жизнь, и ничего не могла поделать с душившими её слезами. Наверное, Аня сама не до конца понимала их причину. Написанное в книгах нравилось ей, но казалось далёким и несбыточным, а от этого горьким.
Хоть в самих книгах не было ничего плохого, скорее даже, было много хорошего, Аня ни за что бы не призналась, что читает их. Во-первых, потому что это могло вызвать логичный вопрос: «А что ты искала в родительском шкафу?» Во-вторых, ей было стыдно признаться в своей нежности и уязвимости, которые, как ей казалось, она тщательно скрывала, но которые были видны невооружённым глазом любому прохожему.
Своё 18-летие Аня встретила в кругу семьи, отношения с которой становились всё ближе и теплее. Мама подарила дочери жемчужное ожерелье и пожелала расцветать дальше. И, конечно, поступить в такую желанную Академию художеств. Аня поблагодарила маму за пожелания и со свойственной молодости лёгкостью воплотила их в реальность.
В институте Аня быстро нашла подругу – скромную девушку с необычным именем Эсилят, одним своим видом разрушающую стереотипы о богемном стиле жизни художников. После ряда конфликтов с соседками и администрацией общежития, подругам всё-таки удалось поселиться в одной комнате. Именно там Аня увидела на тумбочке Эсилят новую книжку.
– «Очарование женственности»? – скептически посмотрела она на розовую обложку с жемчужным ожерельем. – Кажется, у моей мамы была такая.
– И как тебе? – спросила Эсилят, взяв книгу в руки.
– По-моему, довольно посредственно и приторно. Я бы даже сказала, ванильно.
– Я только начала, но пока что мне нравится. Успокаивающее чтение. Вроде ничего особо нового не узнаёшь, но как-то приятно и радостно.
– Ну-ка, дай мне освежить её в памяти, – попросила Аня, и Эсилят протянула ей копилку женских мудростей.
Аня наугад открыла книгу и стала читать вслух: «Не открывайте широко рот, не закидывайте голову, не хлопайте себя по бедрам, не хохочите, не превращайте смех в истерическое веселье, не фыркайте, то есть не делайте ничего грубого или вульгарного. Если избегать этих крайностей, тогда ваш смех будет приятным и не будет ни пугать, ни раздражать…» Аня оторвалась от чтения, посмотрела на свою соседку, и уже через пару секунд они не сговариваясь захохотали в голос.
– Эсилят, не фыркай, что за манеры, – раззадоривала подругу Аня.
– Прекрати, у меня уже живот от смеха болит!
– Твой смех меня пугает. Может, дело в широко открытом рте? Только не вздумай хлопать себя по бердам! Кто вообще так делает? – пыталась строго говорить Аня, но из её поджатых губ постоянно вырывались улыбки.
– Всё, я сдаюсь, только не смеши меня…
Но если лучшие подруги начинали шутить, то остановиться у них получалось только в случае полного физического истощения. Поскольку времени до занятий оставалось немного, а до физического истощения было ещё далеко, то соседки, не прекращая смеяться, взяли сумки, вышли в коридор и отправились на учёбу. Стоит заметить, что, вопреки описанным в книге предостережениям, в минуты дурачества Анино девичье очарование только увеличивалось. Поэтому не стоит винить Серёжу, который, увидев смеющуюся Аню, влюбился в неё.
С самого первого свидания их отношения уверенно двигались к свадьбе, которая случилась ровно на Анино 20-летие. А ещё через полгода случилась их первая ссора, заставившая сдержанного Серёжу повысить голос, а жизнерадостную Аню пролить немало слёз. Эта ссора произошла из-за мелочи, которую ни Серёжа, ни Аня потом так и не смогли вспомнить. Кажется, она пыталась дать ему дельный совет, который он упрямо не хотел выслушать, да ещё и отпустил в её адрес неудачную шутку, до истерики зацепившую тонкую творческую душу.
Что бы там ни произошло, сейчас Аня чувствовала себя отвратительно. Она не могла поверить, что их двухлетнее счастье может в один день превратиться в несчастье (конечно, называть эту ситуацию несчастьем было бы сильным преувеличением, но огорчённому человеку весь мир представляется в тёмных тонах). Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Аня взяла с полочки пыльную книгу в розовой обложке – свадебный подарок от Эсилят. «Не запрокидывай голову при смехе, а остальное ты и так знаешь», - гласило посвящение, старательно выведенное в левом верхнем углу. Аня слегка улыбнулась и наугад открыла книгу, вызвавшую столько смеха два года назад.
«Не говорите жёстко, как это принято у мужчин, то есть не ставьте себя на один уровень с ним. Не говорите, например, такого: «Давай примем какое-нибудь решение» или «Почему бы нам ещё раз не просмотреть этот вариант», или «Думаю, я поняла, в чём наша проблема». Предоставьте ему возможность занимать доминирующее положение, чтобы он видел, что в нём как в лидере нуждаются и ценят в этом качестве», – прочитала она непонятные в детстве, смешащие в общаге и такие цепляющие сейчас слова.
Задумчиво глядя на розовую обложку с жемчужным ожерельем, Аня вспомнила, что у неё есть такое же, подаренное мамой в день совершеннолетия. Она долго искала его в не распакованных после переезда коробках, а когда нашла, то долго грела холодные бусинки в горячих ладонях.
В этом ожерелье она встретила своего мужа и искренне попросила у него прощения.
– Я хочу стать для тебя хорошей женой, – сказала она.
– Ты уже ей стала. Нужно просто закрепить результат, – с улыбкой ответил Серёжа.