Архитриклин, вином обременённый,
Едва стоял на праздничном пиру:
«Король! Клеветники о мне всё врут!
Мне дурно от куриного бульона!»
Воскликнул шут, рассыпав горсть жемчужен:
«Он злого яду принял за тебя!» —
Монарх молчал, но побелел, как бязь. —
«Прости, король, радетельного мужа!»
Итог: холодный, мрачный каземат
И лики стражей — мигом отрезвят
Презревшего учтивость и законы...
Пристыженный, но, счастлив до ушей,
Архитриклин, избегнувший плетей,
В дом шутовской входил, как в дом казённый...