Они с утра за Ним ходили вслед
По городку, на рынок, в тень, к оливам,
В толпе кто шёл, кто ехал на осле,
А Он один шагал неторопливо.
Он всё искал уступа и холма,
Где выгоревший полог неба видишь,
Пространства, где возвышенность сама
Произносила свой неспешный идиш.
А здесь повсюду гомонил иврит,
И небу молвить слово было не с кем,
И небо уводило от двери,
В оливах шелестя на арамейском,
Библейском языке, Ему родном,
Медлительно-сакральном и певучем.
Твердя молитвословие одно -
"Мой Отче" - поднимался Он всё круче.
Но обгоняли двое - невпопад
Спешили, поджидали на распутье.
Он опасался: сузится тропа,
Сгрудится тьма - и ничего не будет,
Он обернулся резко в темноте,
Готовый нож, удар, веревку встретить.
- Где ты живешь? - спросили кротко те.
- Увидите. Пойдём, - ответил Третий.