когда мы прощались во мне звучали
все песни Белой Гвардии одновременно,
Уэса Андерсона
Романа Полански
Георгия Данелии
переключались киноленты
попеременно.
всё, что мы оставили позади:
безосновательные кляузы, ненадежный гарант, препарированная свобода.
всё, что у нас есть:
мир поставленный на паузу,
затянувшийся режим полёта.
вот смех упакованный в спичечный короб.
вот синяя грусть разделенная на двоих.
вот жижа из страхов, нефильтрованный морок,
который без всякого ропота впитает мой стих.
фактурность травы, что вобрала тепло
двух тел безмятежно трагических, вольно
трактующих цепь сновидений и стихотворение Рембо,
глотающих куантро,
обжигающий горло.
вот двое упершихся в рыхлое небо глазами,
за миг до распада.
вот джем на губах и остатки помады.
вот Невский проспект
похоронен на мятой открытке,
без адресата.
без подписи, ибо
самое главное — не произносится всуе.
вот двое в высокой траве,
баюкают тишину,
как-будто смерти вовсе не существует.