Он лепит свои мелочи
мимических морщин
для глупых-глупых девочек,
мудреющих мужчин.
Наука эта та ещё –
от сцены до жены
быть неприметно тающим,
бесследно ножевым.
Позвольте, целоваться ли
по строчкам, по ролям?
Так падает в овации
замученный рояль.
Кому вы это мямлите
углом больного рта?
Себя узрели в Гамлете?
Упали в пубертат?
Сжать Мельпомену бёдрами?
Дать голос с хрипотцой?
Быть невесомым Бёрдманом –
стрелять себе в лицо?
Пока не дали третьего,
не вызвали на бис,
он трогает трагедию
как лапают актрис.
... а после, как всё кончится,
и занавес и мрак,
стоит, большой и крошечный,
до смерти доиграв.
И снова станет немощным,
большое исчеркав.
И нам раздаст по мелочи,
и девочкам – чутка.