Искристым тремоло однажды
Наутро море рассмеялось –
Воскресная толпа стекалась
Приезжих слушать музыкантов.
В них что-то от былых вагантов,
Неисправимых трубадуров,
Они по сотню раз на карту
Бросали звонкую фортуну.
Они сыграют как закурят:
Так нервно, собранно и жадно –
Они не понаслышке знают
Об этой публике площадной.
Всегда властители созвучий,
Факиры, маги, чародеи.
Они своим искусством смелым
В походах заклинали змея.
И там, где примеряет время
Публичная особа – Вечность,
Они не переводят даты
И “нечет” вытянут беспечно.
Цветы, пруды, фонтаны, замки,
В стеклянных сферах кавалькады…
На спевку лучшего оркестра
Ты приглашен сюда, номада!
Под шляпой не видны скорлупки –
Хозяин не желал огласки:
Там всех материй партитуры,
Там бархата нет – полумаски…
Гримасой судорожной зыбко
Луна в заливе извивалась –
Здесь лица были как помарки,
Они без маски не сбывались.
Они – для голоса промежность,
Им бархат – лучшая подтирка,
И маска – эта alla prima-
Их обнажает принадлежность.