Я помню его косолапым щеночком,
Неуклюжим, наивным, рыжим комочком.
В дом его принесли осенней порой.
Дожди проливные стояли стеной.
Устроено так, что пес молодой
Призван любить обнаженной душой.
Неважно ему, кто хозяин его,
Скопил капитал или нет ничего.
Неважно, хозяин умен или глуп,
В Гуччи одет иль в потертый тулуп.
Любит щенок оголенной душой,
Без выгод, расчета, любовью слепой.
С ним выросли дети, мудрей стала я.
Его рыжую шерсть серебрит седина,
Грустными стали собачьи глаза,
Время бы вспять повернуть, да нельзя.
Время назад не повернуть,
Пройден питомцем земной его путь.
Труднее ему спускаться с крыльца.
В преддверии разлуки вся тяжесть свинца.
В клинике вынесли строгий вердикт:
“Болен смертельно Ваш песик-старик”.
У смерти для него прошу немного,
Без боли и мук, спокойного ухода.
И смерть пришла, плащом играя черным,
Пахнув лекарством и дыхнув снотворным,
Даруй питомцу сон, где пёс у моря
Счастливый, радостно бежит, не зная горя.
Прощания слова сквозь смерти зова,
Собаке шепчу я, что встретимся снова.
Только завтра за дверью ждет меня тишина.
Боль потери не скроет хмурых дней пелена.