Я не cмог отогнать этот сон наяву
про блох зараженных,
что в утке и основе материи влажной
у портновского очага
в старом Име.
И потом я развидеть не смог
этот Камень Рубежный,
дайс нелепый, в нем шесть черных дыр,
что наполнены были уксусом винным,
чтоб чумные монеты обеззаразить.
И напомнило это о печальной истории
про Эммотт Сиддалл и Роланда Торри,
тех несчастных влюбленных,
карантином навек разделенных.
Их бессловесные свиданья через реку,
пока она не появилась больше.
Но снова я уснул
и в этот раз я видел сон
о якше изгнанном, он весточку потерянной жене
шлет с облаком, что проплывало мимо
и облако то следовало карте мира,
шагов верблюдов и скота,
речушек в форме бус,
павлинов важных, расписных слонов,
расшитых пледов
из луговых низин с плетнями,
бамбуковых лесов и снежных пиков горных,
заливов тихих и каскадов водных,
блестящих лотоса цветков после дождей
иероглифов из крыльев журавлей,
по воздуху,
что гипнотически прозрачен, отдыха
хотелось, временами был путь мучительным и длинным,
но это было необходимо.
Lockdown
And I couldn’t escape the waking dream
of infected fleas
in the warp and weft of soggy cloth
by the tailor’s hearth
in ye olde Eyam.
Then couldn’t un-see
the Boundary Stone,
that cock-eyed dice with its six dark holes,
thimbles brimming with vinegar wine
purging the plagued coins.
Which brought to mind the sorry story
of Emmott Syddall and Rowland Torre,
star-crossed lovers on either side
of the quarantine line
whose wordless courtship spanned the river
till she came no longer.
But slept again,
and dreamt this time
of the exiled yaksha sending word
to his lost wife on a passing cloud,
a cloud that followed an earthly map
of camel trails and cattle tracks,
streams like necklaces,
fan-tailed peacocks, painted elephants,
embroidered bedspreads
of meadows and hedges,
bamboo forests and snow-hatted peaks,
waterfalls, creeks,
the hieroglyphs of wide-winged cranes
and the glistening lotus flower after rain,
the air
hypnotically see-through, rare,
the journey a ponderous one at times, long and slow
but necessary so.
Стихотворение было напечатано во вчерашнем номере газеты Гардиан. Вот что сам автор говорит об этом стихотворении:
Starts in Eyam in 1666 with the plague, ends more hopefully with a Cloud Messenger drifting towards the Himalayas , courtesy of the old Sansrkit poem The Meghaduta.
I was trying to say something about contact and connection with loved ones when we’re separated and confined. I’m donating any fee to Ripples of Hope, a festival of human rights planned for Manchester next Feb, of which poetry will pay a big part. Something to aim for, on the distant horizon.
А здесь про печальную историю Роланда и Эммотт: