Как-то раз в стране далёкой вырос дуб. Такой высокий,
что народ, наверх смотря, только тратил время зря –
разглядеть не мог вершину. Вот велел старшОму сыну
царь, что правил той страной, вверх по ветви по одной
до макушки самой влезть и проведать, что там есть.
Нет ли дупел с диким мёдом? Птиц невиданной породы?
Непременно рассказать - далеко ль с верха видать?
Можно ль весть, присев на ветку, за соседями разведку?
Ну... иль другой какой резон городить вокруг газон...
Сын, не думая особо, как особая особа
разоделся во шелка и полез под облака.
Лез, ломая сучья, споро. Не осталось для упора
скоро дУбовых ветвей. Глядь: вокруг полно людей.
Оказался старший сын средь заоблачных вершин
в неизвестном ране царстве, поднебесном государстве.
Люди странные, чудные, ходют-бродют, как больные,
лица – мел да молоко. Ну да ладно…
- Далеко до царя идти, скажите? Поскорее проводите
во дворец к свому царю! Э-ээй! Кому я говорю?!
Цап простого мужичонку старший сын за одежонку.
Мало толку-то… рука провалилась в облака,
а в ответ ему тычок:
- Хоть и царский ты сынок,
про манеры не забудь. Будь повежливее чуть!
Вниз, к папаше отправляйся, больше здесь не появляйся!
Неказистый мужичок отпустил сынку пинок.
Тот, пускай и не хотел, вниз как птица полетел.
Приземлился на царя, лишь ему благодаря
ничего не повредив, и завёл такой мотив:
- Наверху, среди ветвей, ни зверей нет, ни людей.
Нет обзора - дым клубится. Дуб для пользы не годится!
Надо нам его срубить, на кусочки распилить
и засунуть прямо в печь – сжечь!
Царь смутился. Что за дело? Он спилил бы древо смело,
да взяло его сомненье... Вызывает подозренье
свежий след от лапоточка у сынка на пятой точке,
словно кто ногой поддал, прежде чем он вниз упал.
- Вот что, средний мой сынок! Не жалея рук и ног
нА дуб завтра забирайся, для папаши расстарайся.
Вижу, старший братец твой возвратился сам не свой.
Так пролей скорее свет: что на дубе за секрет?
Вышел к дубу спозаранку сын середний на полянку,
в мех одел свою фигуру и полез на верхотуру.
Лез раздумчиво, но споро, вот добрался до упора,
не осталося ветвей. Глядь: вокруг полно людей.
Лица – белые до жути, ровно призраки, не люди.
Смотрит – девица идёт, словно облако плывёт.
- Эй, ты! Бледная сестрица! Где изволил поселиться
сей страны убогой царь, поднебесный государь?
- Шёл бы вниз, своей дорогой!
- Да не чванься недотрогой!
Эй! Ко мне себя приблизь. Глянь-ко, здесь какая высь...
Ни трактиров, ни дорог, из еды - небось творог
да один пустой обрат ваши граждане едят.
Я ж - сынок царя земного!
- Не слыхала про такого.
- Проводи к свому царю, щедро отблагодарю!
Вниз возьму – у печи жаркой будешь мне служить... кухаркой.
Ведь с твоей фигурой тощей службу надо где попроще,
да такую, чтоб никто не встречал тебя, а то
может вид твой, так сказать, до инфаркта... испугать.
- Ах ты батюшкин сынок, вон за облачный порог!
Неча тут в мехах ходить, красным девицам грубить!
Взглядом девица сверкнула, да косой своей хлестнула
по напыщенным щекам. Средний сын – вот это срам! -
вниз как птица полетел, пусть того и не хотел.
Приземлился на царя, лишь ему благодаря
ничего не поломав, и промолвил:
- Старший прав!
Там, на дУбовой вершине мёртво, словно бы в пустыне.
Нет ни птиц там, ни зверей. Порубить тот дуб скорей
на куски да прямо в печь – сжечь!
Смотрит царь: а у сынка оцарапана щека,
будто кто его хлестнул, прежде чем с высот толкнул.
- Ох ох ох, сынок меньшой… Завтра дело – за тобой.
Спозаранку собирайся, да назад не возвращайся
без подробного отчёта. Что на дубе – знать охота!
Хоть ногами кверху стань - информацию достань!
Младший "завтра" ждать не стал. Ноги тряпкой обмотал
и как был, в льняной рубашке лишь с фиалкою в кармашке,
проявляя интерес по ветвям на дуб полез.
Лез себе не поспешая, даром веток не ломая,
не осталося ветвей – оказался средь людей.
Лица – бледные.. Бедняжки! Жить на дубе, видно, тяжко.
Младший рот открыл, дивится... Подошла к нему девица.
Так бела – смотреть невмочь.
- Что явился? Чем помочь?
Али мало вам науки, что свалились двое в руки?
Смотрит младший – вот так сказки! Зелены девицы глазки
зеленцою несказанной - чистой, дубово-листвЯной.
Кожа - с мёдом молоко. Украшая стан, легко
по спине коса струится - и горит, и золотится,
словно в полдень среди туч потерялся солнца луч…
- Здравствуй, облака хозяйка! По добру меня встречай-ка.
Не серчай, коль что не так! Вот, прими скорей пустяк:
для тебя всего не жалко, но в кармане лишь... фиалка.
Я тебе её дарю. Отведи, прошу, к царю
на заоблачный порог… Вдруг какой-то мужичок,
весь закутанный в туман, как в невиданный кафтан,
подошёл и говорит:
- Что за милый индивид!
Воспитание – словно встарь. Я – страны дубОвой царь.
- Разрешите погостить! Очень даже может быть,
как бы ни был дуб высок, мы затеям диалог
так сказать, без слов красивых, о совместных перспективах.
Мужичок улыбку скрыл и скорее проводил
по дорожкам невесомым гостя - с дочкою - к хоромам.
На земле прошла неделя… Царь под дубом еле-еле
в ожидании терпел. Наконец пилить велел,
как гнилой ненужный зуб, дуб.
Тот и дрогнул... Сын меньшой встрепенулся, сам не свой.
Восемь дней они с девицей не могли наговориться.
Позабыл, растяпа, срок. Рубят дуб! ИзО всех ног
к мужичку бежать пустился, на коленях извинился
и сказал:
- С собой возьму как невесту и жену
деву облачного царства, неземного государства!
Но надежды не сбылись...
- Уходи скорее вниз! -
грустно девица сказала.
- Я водой весенней талой,
я водою дождевой в мир приду однажды твой.
Жди весны, любезный друг, а когда увидишь вдруг:
под окном расцвёл цветок ... заверни его в платок
да беги за ворота. На дороге у моста
встретишь девицу с косой. Подари цветочек свой
и иди с ней под венец по согласию сердец.
Время быстро побежало… Дуба старого не стало:
порубили, распилили, в печь – сожгли да позабыли.
Младший сын один грустит…
- У тебя несчастный вид! –
говорит ему отец. Не пора ли под венец?
Как женой обзаведёшься, настроенья-т - э-ээх! - наберёшься.
- Мне теперь не до колец... Подождём весны, отец…
Утекли рекой недели, и весенним днём, в апреле,
по теплу, пока не жарко, расцвела в саду фиалка…
Беззащитна, необычна и расцветкой непривычна –
словно белый лоскуток… Младший тут же за порог
побежал в льняной рубашке с той фиалкою в кармашке…
Позже свадебку играли… И невесту мы видали:
как у девицы из сказки, зелены невесты глазки,
кожа бледная – туман, украшая тонкий стан,
по спине бежит косой солнца лучик золотой...
Быль и небыль не срастутся, только сказка - не пустяк.
Говорят, что не берутся в мире сказки просто так…
В этой - правды очень мало, а намёков в ней – не счесть.
Может, вы себя узнали? Значит, сказочнику - честь.