ч.1 Повышение.
Было это в старые добрые… ну кому добрые, а кому не очень, времена. За окнами много кумача и целеустремленных профилей, а в телеке шамкающие речи дорогого и любимого всеми, верного ленинца и главного борца за мир во всем мире. Словом, для некоторых картинка ностальгическая, а для иных – не приведи Господь.
Если кто думает, что тогда мы только все и делали, что ходили строем и поминутно клялись в верности родной коммунистической партии, то это его право, пускай и дальше так думает. Эта история совсем не о том. И даже не об эпохе колбасы по два двадцать и дневных сеансах кино для детей по десять копеек. За всеми упомянутыми символами времени всегда найдется местечко для портрета маленького человечка – главной заботы партии и правительства тех дней, гордо именовавшегося строителем коммунизма А попросту, рядового винтика неповоротливой громадины, как известно, занимающей на глобусе заметную часть суши.
Комсорги, парторги и прочие замполиты, конечно, изрядно портили жизнь согражданам, но последние приспособились не обращать на них внимания, просто не замечать, как не замечали многочисленные призывы и лозунги, плакаты агитпрома понатыканные и развешенные в самой назойливой форме и на самых видных местах. От того и не заметные. Граждане относились к ним, как сейчас бы сказали, как к элементам своеобразного декора. Висит, да и пускай висит. Никого это не колышет!
Эта история быль о простом сельском пареньке. Ему то, винтиком быть никак не хотелось, а к большему не было ни способностей, ни соответствующего развития, не говоря уже о нужных связях. Амбиций, правда, хоть займи кому… По комсомольской или партийной линии – кишка тонка. А вот так, чтоб сразу, и не совсем рядовым винтиком, да при кокой-никакой власти. Куда податься? Правильно. В нашу родную советскую милицию этот паренек и попал. Благо, после армии у парней при поступлении льготы, а в милицейские школы конкурс тогда был не велик…
Решение принято. Так он и сделал. На довольствие поставили, форму выдали. На патрулирование вышел – уже власть. Кого в кутузку, кого в вытрезвитель, решаешь судьбы, можно сказать. Самооценка от таких дел у него, как на дрожжах, поперла ввысь. Приезжаешь в родное село, председатель и прочие активисты по имени-отчеству величают. Отцу-матери то да се выбьешь. Уважают Пашку Рыжего сельчане. Вон он какой стал. Начальник!
Два года учебы пролетели быстро. И все бы ничего, да, вот, беда. С распределением ему не повезло. Верней по началу даже обрадовался, попал сразу после учебы в центральный аппарат областной конторы. Но судьба злодейка. Не его отдел, не его люди. Сплошь интеллигенты гнилые – криминалисты, эксперты, связисты – электронщики. Ржут над ним часто, насмехаются с его простой народной смекалистой натуры. Жилки крестьянской не понимают. Не по вкусу им его подлянки и наушничество, невдомек сермяжная прижимистость, граничащая с откровенным жлобством. Не уютно ему, хоть бы перейти куда… НА ПОВЫШЕНИЕ! Достали его коллеги своими шуточками. Особенно ненавистным был связист Толик, хренов меломан. Стукануть бы его не мешало за книжонки перепечатанные. Но Толика он опасался. Как специалиста того начальство ценило. То видак заму починит, то японский телек генералу перепаяет. А на его шуточки и острый язык попасть – вообще не приведи Господь!
Сидит как-то Пашка на дежурстве, ждет обеда и все мечтает о повышении. Тут звонок. Кого там нелегкая? Куда еще запрут сейчас на происшествие с урчащим желудком.
- Слушаю, недовольно вякнул в трубку.
- Селюк, ты что ли? Прогудел на другом конце линии знаменитый хриплый бас заместителя начальника УВД по кадрам.
Паша вскочил на ноги, подобрался и браво отрапортовал,
- Так точно, я, товарищ полковник!
Вот это другое дело, Селюк. Чем это ты сегодня занимаешься?
- Дежурю в опергруппе, товарищ полковник.
- А, занят значит, сегодня. Тут такое дело. Я уже давно за тобой наблюдаю. Молодец, хороший работник. Мы тут подумали и решили тебя заместителем начальника горотдела поставить. Чего умолк, понял на какую должность тебя планирую?
Селюк краснел и бледнел, лоб покрылся испариной, по довольной физиономии поползли красные пятна. Знал бы он, что за полуоткрытой дверью его кабинета собралось добрых пол отдела. Многие, согнувшись пополам, энергично зажимали себе ладонями рты, кое-кто беззвучно трясся, таким тут же совали под нос кулак соседи. Тссс! А в соседнем кабинете, откашлявшись и зажав трубку платком, продолжил разговор связист Толик.
- Так ты все для себя взвесь, не спеши, подумай хорошенько. Потом зайдешь ко мне, доложишь.
- Есть, товарищ полковник. Понял!
Он грузно опустился на стул. Идиотская счастливая улыбка мечтательно застыла на его лице. Трясущимися руками выбил сигарету из пачки. С удовольствием глубоко затянулся.
Пунцовые от сдерживаемых приступов смеха коллеги, на цыпочках расходились по коридору. В столовой наш герой сидел с задумчиво мечтательным выражением лица. Обед съел на автомате и даже не почувствовал вкуса приготовленных блюд. Не свойственная его натуре задумчивость почему-то сильно потешала соседей за соседними столиками. Ну и пускай себе ржут гады. Скоро я вас всех… Посмотрим, кто еще из нас… И прочие приятные мысли проносились в его голове торжествующей симфонией.
На перекуре после обеда он ни с кем не общался. Стоял поодаль. Витает себе в облаках человек, не замечая лыбящихся и прячущих улыбки коллег. Все торопливо поглядывал на часы, черт, всего только 13:45… Пора. Суетливо прошмыгнул в главное здание УВД. Нужно было пораньше прийти, там в приемной вечно народу набивается, не попадешь, бывает, к кадровику и за день. Нервный озноб и предвкушения грандиозных перемен мешали ему заметить крадущихся вслед сослуживцев. Он потоптался у дверей в приемную, перекрестился украдкой и решительно открыл дверь. Секретарша Любаша как раз занималась макияжем, заканчивала подводить алой помадой пухленькие губки. При виде Пашки они скорчили недовольную, но кокетливую гримаску,
- чего тебе, Селюк? Николай Иванович еще на обеде и сегодня он не принимает. Какое у тебя дело? Клади рапорт, я передам.
- Ой, Любочка, нет. Товарищ полковник хотел меня срочно видеть, перед обедом сам звонил, я подожду.
Она неопределенно пожала гипюровыми плечиками и великодушно кивнула в сторону кресел,
- Ну жди, если так сам говорил.
Вот ведь удача, в приемной из посетителей только он. Господи, неужели ты меня услыхал! Он сел в мягкое кресло и мечтательно прикрыл глаза. Хорошо, все-таки жить!
Не слышно ступая мягкими кожаными подошвами форменных туфель марки «ЦЕБО», на толстый ковер приемной зашел наш «папа», как все за глаза называли полковника Молодца. Он недовольно, как на досадную букашку посмотрел на прикрывшего глаза и улыбающегося Пашу.
- Селюк!
- Я, товарищ полковник! Вскочил он, вытянувшись «во фрунт». И радостно выпалил:
- Я согласен!!!
Кадровик озадаченно вскинул бровь.
- На что это ты, Селюк, согласен?
Недоуменно спросил он.
- На зам. начальника горотдела! Я уже и рапорт написал.
Ничего не понимая и от того распаляясь Папа удивленно рявкнул:
- Какой еще, ****ь, рапорт?
- На зама, товари-щщщщ-по-ллл-кк-ооо-вник, заикаясь пролепетал Паша,
- Как Вы и говорили…
- Когда это я тебе такое говорил, взревел он,
- ты, что? Белены объелся?
- Сегодня до обеда, по телефону, по инерции продолжал отвечать соискатель должности.
- Ты, что пьяный??? Пошел к чертовой матери отсюда! Чтоб я тебя не видел!
Багровея, заорал главный кадровик.
-Идиотов понабирают, потом долбись с ними…
После этого, незадачливого назначенца из приемной, как ветром сдуло. Обидные слова уже прозвучали вслед ему, несущемуся вниз по ступенькам карьерной лестницы во двор конторы. Пролетая через три ступеньки вихрем, он все повторял про себя: Сс-уки! Ох, какие же СУКИ!
ч.2 Подписка
Подписные компании на печатные издания тоже отдельная тема для разговора о тех годах. Каждое профильное ведомство энергично выкручивало руки своим сотрудникам, а зачастую и без их ведома удерживала из зарплаты деньги на «свои» издания. Попробуй-ка, работая, например в органах внутренних дел, не подписаться на газету «Советский милиционер» или журнал «Советская милиция». Комсомолец должен был автоматически выписывать «Комсомолку», а партийному без газеты «Правда» совершенно невозможно было прожить. А вот, издания «За рулем», «Наука и жизнь», «Вокруг света», толстые литературные журналы, а равно, как и спортивные, юмористические медиа, были в огромном дефиците. Такова «се ля ви» тех лет.
Как-то после нового года Паша возмущенно завел разговор в отделе на эту тему. Мол, какого-то черта, почтальоны носят ему по ошибке журнал «Свиноводство». Нет чтоб «Огонек» или на худой конец «Крокодил».
- Ну, на кой мне это «Свиноводство» сдалось?
Народ развеселился.
- Пашка, во всякой случайности есть доля закономерной не случайности. Может тебе профессию сменить. На селе зоотехники в большом почете, и свежина на столе завсегда имеется!
- Зря ты в сельхозтехникум не пошел. Жил бы сейчас припеваючи, никакая продовольственная программа тебе бы похудеть не дала.
Кто-то добавил:
- Совести у тебя, Селюк, ни на грош. Может этого журнала - человек ждет, не дождется, для работы он ему позарез нужен. А ты тут про «Огонек» с «Крокодилом» заладил. Несознательный ты индивид.
Пашка почесал затылок, нехотя внутренне соглашаясь с доводами коллег. Через какое-то время он, озадаченный, завалился с мороза на «фирму».
- Ну, пипец! Нет, мужики, нигде порядка. На почте одни олухи работают. Я им журналы эти дурацкие занес, говорю не по тому адресу носите, может ждет их подписчик.
- И что?
- Порылись в бумагах, пообещали разобраться. А сегодня в ящике… Опа-на! Третий номер за этот год лежит. Что за фигня, еще что ли раз на почту идти?
Народ втихаря давился от смеха. Виданое ли дело, Рыжий так о ком-то неизвестном распереживался. Однако, зацепило это его. На главпочтамте из- под роговых очков на него с недоумением взирала интеллигентная дама в летах.
- Вы, собственно, чего от нас то хотите? Адрес ваш, деньги оплачены, фамилия и инициалы тоже ваши. Какие к нам претензии?
- Я вам в пятый раз повторяю, распаляясь доказывал Селюк,
- Не выписывал я этого журнала, не-вы-пи-сы-вал! Мне он совершенно не нужен, ни семье моей, не знакомым!
- Вообще-то, молодой человек, на этот журнал во всей области только двое подписчиков – вы и сельскохозяйственный институт. Если хотите, мы и ваш номер в институт носить будем, только заявление напишите…
Внезапная догадка мгновенно поразило все его существо. Конечно же они…
- К черту заявление, рявкнул он и от души хлопнул дверью в кабинет заведующей отделом распределения прессы. По дороге он со злостью цедил про себя, - уххх ссуки какие, и денег не пожлобились…
В отделе его с деланной заботой расспрашивали, как разобрался с почтальонами. А при виде его пунцовой от злости физиономии, уже не таясь грохнули со смеху.
ч.3 Проникновение
Нельзя сказать, что Рыжий был бессловесной невинной жертвой этой войны. Правда, его методы сильно отличались от незлобных розыгрышей сослуживцев. По натуре он был мстительный и средств для «ответки» не выбирал. Никто в отделе даже не сомневался на счет источника информированности начальства о событиях, что происходят внутри коллектива. Стучит, да и хрен с ним, с дятлом. Но Пашка мог и конкретно подставить, не гнушаясь откровенными подлянками. Случилась недавно принеприятнейшая история с вещдоками, пострадали достойные люди. Как в таких случаях говорят, «братская могила» накрыла экспертно-криминалистическую братию. Единственным сухим из воды вышел Селюк.
Выводы напрашивались сами собой. И вскорости подвернулась подходящая ситуация для возмездия.
Уже вторые сутки личный состав управления сидел на «казарменном» положении во время очередного «усиления». И дел то особенно важных, по большому счету не было. Но начальству виднее, «люминий» для людей в погонах еще никто не отменял, да и вряд ли это произойдет в обозримом будущем. С прошлого вечера все сидели на тормозках, взятых их дома, а в обеденный перерыв заработала местная столовая. Мужики за это время затосковали по горячей пище и очередь собралась приличная. Народ с подносами толпился в длинной очереди в кассу. Селюк стоял впереди всего отдела и с жадностью набирал на свой поднос побольше жратвы. Его подружка односельчанка Валька сегодня была на раздаче.
- Паша, сегодня просто отпадный борщ получился, что ты вторых блюд набрал, бери борщик, не пожалеешь.
На поднос уже все не помещалось, и Паша отправился в конец очереди еще за одним. В это время толик, стоящий следующим в очереди, вытащил из кармана не большую бутылочку и с молниеносной скоростью вылил ее содержимое в Пашкин борщ. Следующий за ним ветеран эксперт Мартынович с удивлением округлил глаза.
- Толя, это уже через чур, ты, что сдурел совсем!
- Ни черта этому борову не будет, это обычное касторовое масло. Проучим стукачину маленько. Пронесет его, да и всего делов!
- Ты смотри, чтоб без вреда здоровью…
За столом Селюк с удовольствием поглощал набранную гору съестного. Особенно нахваливал борщ.
- Смотрите какой борщ наваристый. Валька молодец, не обманула, еще и здоровенный кус мяса по блату положила. Не то, что у тебя, Толян, рассольник на воде. Жить нужно уметь. И выбирать пожрать что пожирней да посытней, наставительно бросил он соседям,
- секи, интеллигенция…
Мартынович с Толиком только хмыкнули в ответ.
После обеда коварный отравитель разглагольствовал в курилке об особенностях применения касторки:
- Действовать она должна начать приблизительно через пол часа. Посмотрим, как побегает голубчик.
Зрелищем этим приготовился наслаждаться весь коллектив. Дело в том, что туалет находился во дворе, как раз напротив здания ЭКО, под гаражами. Видно, когда его строили в семидесятые годы, решили сделать один здоровенный на весь аппарат управления, с умывальниками и душевой для сотрудников в суточном наряде. Так, что бегущий по нужде, и желательно не один раз, объект, к общему удовольствию был бы на всеобщем обозрении на радость сослуживцам.
После обеда все разошлись по кабинетам, прислушиваясь, когда же наконец, заработает касторка в Пашкином желудке. Прошло около полу часа. Час, потом еще какое-то время. Толик сокрушенно обходил кабинеты и делился с коллегами своими размышлениями:
- Ничего его жирную задницу не пробирает. Мало я касторочки припас. Куда такой туше пузырек, ему б грамм двести ливануть.
- А лучше не касторки, а машинного масла, тогда бы точно пронесло, добавил кто-то из «заговорщиков».
Прошло уже часа четыре. Народ и думать забыл про обеденную проделку связиста. Все закрутились по своим делам. Кто экспертизу дописывает, кто в фотолаборатории распечатывает фотографии с происшествий, кто-то корпит над дактилокартами. Уже совсем завечерело. Потихоньку, втихаря от начальства потянули по соточке под домашние бутерброды и все стали расходиться по кабинетам, обустраиваться на ночь. Не сладко это ночевать на столах или сдвинутых стульях, да ничего не попишешь. Службу сами выбирали. Через несколько минут уставшие люди, кое как примостившись, захропели на своих рабочих местах.
Где-то около часу ночи в полной тишине по коридору некто пронесся, грузно стуча торопливыми шагами. Минут через десять, не спеша и покуривая на ходу по пустому коридору протопал в свой кабинет Селюк. На лице его расплылась мина блаженного облегчения. Никто этого события, к сожалению, не наблюдал, все сладко посапывали по кабинетам. Но не прошло и десяти минут, как гонка по коридору возобновилась. Снова вихрем пронесся Рыжий, комкая на ходу обрывок газеты. Потом это повторилось опять и опять. Интервалы становились все короче. Через пол часа он бегал в туалет уже в одних трусах, видимо для экономии энергии. Брюки снимать и одевать у него уже не хватало ни времени, ни сил.
Все попросыпались. Сработало! Удовлетворенно констатировал Толян. А Пашка все бегал и бегал. Сотрудники украдкой выглядывали из кабинетов. Как тут уснешь, когда этот засранец носится по коридору туда-сюда.
Веселье было прервано неожиданной общей тревогой по Управлению. Все спешно бросились на место сбора на плацу. Селюк в это время угрюмо сидел в клозете, сил на то, чтобы подняться наверх, а потом бежать назад у него уже не было.
Когда дежурный по УВД объявил причину тревоги, эксперты чуть не попадали на асфальт. Дело в том, что его помощник увидел в камеру наблюдения, что на территорию объекта проник какой-то не нормальный и бегает по двору без штанов. Теперь перед личным составом стоит задача этого психа немедленно обнаружить, обезвредить и доставить в дежурную часть. На Пашкино счастье, к тому времени он обессиленно уснул прямо на унитазе.
Поимка диверсанта так и не состоялась.
- Ушел, наверное, через забор, товарищ полковник, докладывал дежурный по области разбуженному тревогой заместителю начальника УВД.
ч.4 Эпилог
Развязка этой истории покажется читателю неожиданной. Что-то подсказывало, что эти шуточки добром не закончатся. Война в отделе набирала обороты. У Пашки тоже имелись сторонники, близкие ему по духу и менталитету, продукты системы. Они неоднократно и небезуспешно портили жизнь, а то и карьеры своим сослуживцам. В войне подлости с шуточками первая не редко брала верх, с гораздо более печальными последствиями. Жизнь в отделе катилась своим чередом. Работа не давала развернуться киношным страстям и общее дело не раз примиряло антогонизмы и разногласия.
В этот раз, на военный полигон выехали всем свободным от дежурств личным составом. Нужно было отстрелять для баллистических экспертиз десятки стволов, изъятых у задержанной кровавой банды жестоких рекэтиров. По уголовным делам это оружие фигурировало во многих эпизодах убийств, грабежей и разбойных нападений. Весь отстрелянный материал исследовался и ложился на весы доказательной базы, расследуемых преступлений отморозков.
Как водится, на природу поехали не просто так, взяли с собой закуски и несколько пузырей «для сугреву». Не без того. Но сначала работа. Все, что нужно проделано, задокументировано, оружие собрано и сложено. А, уж после этого можно немного расслабиться. Разложили поляну, разожгли костерок, посидели по-мужицки. Ближе к вечеру начали собираться, грузиться в служебный «РАФ».
- Все, что ли есть? Спросил старший эксперт Мартынович.
- Есть все, кроме Селюка, он до ветру отлучился, сейчас будет.
Что, снова?
С улыбкой спросил Мартынович. Все загигикали, вспомнили не давнюю историю.
И тут, как гром среди ясного неба. БУХ! Одиночный выстрел где то из кустов неподалеку. И тишина. На несколько секунд повисла зловещая пауза. Все переглянулись, а уже через секунду летели в направлении звука выстрела к кустам.
- Кошмар, какой, довели парня, лихорадочно на бегу думал Мартынович.
Начали обшаривать кусты. Здесь должно быть, недалеко совсем.
Кричали: -Паша! Пашка! Селюк!
Тишина. От дурных предчувствий кровь стыла в жилах и тоскливо тянуло под ложечкой. Как по дурацки все!
На краю поляны около кустов, откинувшись на спину, с обрезом в правой руке, отброшенной выстрелом в сторону, лежал Паша. Глаза его остекленело смотрели в небо. Прибежали остальные. Молча, оторопело стояли вокруг тела товарища. В их головах промелькнул целый ураган невеселых мыслей. С минуту, все приходя в себя, молчали. Говорить сил не было никаких.
Но оперативники остаются оперативниками. Оправившись от первого шока подмечали детали, которые в горячке ситуации по началу никому не бросились в глаза.
Во-первых, почему нет крови на теле?
Во-вторых, зачем нужно было стреляться со спущенными брюками и нижним бельем?
В-третьих, каким образом, сидя на корточках можно было из обреза карабина произвести случайный выстрел, если таковой был случайным?
И в этот момент Пашка зашевелился, недоуменно открыл глаза, уставившись на окруживших его коллег. У бывалых ментов поотвисали челюсти. Впечатление от «ожившего» Селюка, было еще сильней ступора от его самоубийства.
А вскоре ситуация прояснилась. Когда все складывали оружие в машину, виновник волнений осмотрел обрез и обнаружил еще один неотстрелянный патрон в казеннике. Решил отойти в лес и выстрелить его от греха подальше. Но в это время природа призвала его присесть по большой нужде. А уже сидя на корточках, он вскинул руку, прицелился в ворону и БАХ! Отдача у карабина - дай Боже, а с одной руки только идиот мог додуматься стрелять на вскидку. В результате отдачей вырвало оружие из руки, а приклад припечатал горе-стрелка в лоб. Удар достаточный чтобы потерять сознание. В итоге его так и обнаружили без штанов в куче собственного дерьма.
И вместо морали: нужно меньше гадить по жизни, а не то утопишься в собственных нечистотах.
1-3.04.2020