Обвит туманом монастырь,
В нём нет ведь ничего святого.
Мне горло режет едкий дым,
Отнюдь огня уж не благого.
Вокруг шипит дремучий лес
В тиши сырой и звёздной ночи.
Не в силах кончить я письмо,
Ведь смотрят чьи-то злые очи.
Вокруг стола большие стопки книг,
За ними звуки рвущейся бумаги.
Разбит в углу стеклянный масляный ночник
И духи томно посылают знаки.
А розы в вазе сохнут третий день,
В душе печаля смертию родное.
Темнеет кровь в дорогах вен,
Предзнаменуя тело ледяное.
Одна свеча дарует тусклый свет,
Не озаряя всех крестов каморки.
Словами выписан портрет
Вялой на карнизе шторки.
И где-то в душной темноте
Часы бьют торопливо полночь,
Чтоб в одинокой тесноте
Среди громоздкой мебели умолкнуть.
А за окном все улицы пусты.
Свежает воздух перед бурей.
Пойти бы собирать цветы,
Вкушая образ жизни хмурой.
Как тянет запахом земли:
Так где же новая могила?
Все люди в чёрном подошли
И плачут! Как же это мило!
А мне всё страшно в сумерках гулять,
Мне незачем рыдать у сей могилы.
Оборвана судьбы хандрящей нить,
Чтоб прошлого унынье в яме сгнило.