***

А где найти мне полотно,
Чтоб жизнь запечатлеть шальную?
Похоже всё на старое кино:
Пожалуй, я на крыше заночую!

Прекрасна ночь под звёздным небом,
Танцуют звёзды бормоча.
Ведёт судьба путями слепо,
Не защищая от бича.

Все люди в мире явно позабыли,
Как выразить всю боль в слезах,
Как отличить свой сон от были,
Как записать страданья на листах.

Пока я спал, на ушко ветер
Мне нежно сказочку шептал.
Во сне в знакомом силуэте
Я старца в тряпках увидал.

Твердил он томно и клешиво:
«Поверь мне! Человек – сосуд,
На тот глядеть совсем тоскливо,
А в этом, друг, сверкает изумруд!

Ведь всё же лучше тот где камень!
Он драгоценней в тыщу раз!
Другой разбей скорей с концами –
Не радует горшок фальшивых глаз!»

А я в ответ шиплю ему сквозь зубы:
«Глупец ты старец, что сказать…
Слова твои уж очень грубы.
Попробуй истину мою узнать.

Вот, если человек – сосуд,
То разница какая нам,
Что в нём сияет изумруд?
На дне ведь нет вина!

Вкуси же правду, добрый старец!
Без лжи и горького вранья!
Ведь внешний вид порой коварен,
А что внутри – тому ты сам судья!»

Подумал старец и ушёл,
Не наградив меня ответом.
Во сне моём багульник цвёл,
Противясь всем душевным бедам.

И ночь к концу пришла – больное утро!
Отбросив образ сказочных надежд,
Я понял, как же скудно
Устроен мир босых невежд.