Как волчице седой не выть,
Подошедшей к геенны краю?
Где взять силы, чтоб дальше жить,
Если жить ей теперь не в стае?
Ни волков, ни малых волчат, -
Ей заказана к ним дорога.
Раны сердца кровоточат,
Как стигматы на теле Бога.
Даже выть больше силы нет, -
Плоть живая нутром наружу.
Клок шагрени – весь белый свет,
На котором распяли душу.
Обернуться – к спине спина,
А ступить – Божий грех, геенна.
И скулит, и скулит она
Третий день на луну вселенной.
Мысли…, мысли…– осиный рой.
И откуда в них столько жала?!
Все излила Земле сырой,
На которой без сил лежала.
Лишь Земля поняла ее, -
Пожалела, не оттолкнула.
Чтоб не тронуло воронье, -
Черным саваном обернула.
«Жизнь, - призналась Землица-мать, -
Божий промысел, мир иллюзий…
Всем одна у меня кровать,
И родства здесь не знают узы.
Ты свою отыграла роль…
Волки в стае хитры и прытки.
Старость – это вина и боль, -
Вот и все у нее пожитки».