Не совершал я хадж. И что же?
Виною ставят это мне!
Липучий страх скользит по коже,
холодной каплей по спине.
Да, не творил в обед намаза,
и вечерами не был свят.
Но жил я честно и ни разу
не нарушал в делах адат.
Не совращал чужих я женщин,
своей семьею дорожил.
Так где и в чем скажите грешен,
тот кто по чести жизнь прожил.
Не брал чужого, хоть и было,
порой совсем невмоготу,
и чувство жадности постылой,
меня толкало за черту.
Боясь случайно, ненароком
пополнить стаю подлецов,
в бою с собою был жестоким,
что помогло сберечь лицо.
Когда ж пришла беда лихая,
тревожной чередою дней,
Отчизну грудью защищая,
я после стал не нужен ей.
С Вином сдружился. Врать не буду.
А так уж страшен этот грех?
Не праведник, но неподсуден!
Не тех вы судите, не тех!
...Теперь скажу я о соседе...
Он вроде, как порядков страж,
Владеет магазинов сетью.
В три года совершает хадж.
Он ездит в Мекку, как на дачу
и возвращаясь каждый раз,
хаджи лица и глаз не пряча,
с душой святою грабит нас.
До нитки нагло обирая,
своею жадною рукой,
по волоску пройдет до рая,
над огнедышащей рекой.
Я знаю будут пересуды,
нельзя удобным быть для всех,
но так бывает, чаще судят,
за правду нас, а не за грех.