У отца моего – ветерана войны
Закадычный был друг – дядя Гоша.
Они часто встречались по выходным
И беседы вели о хорошем.
Вспоминали войну, пели песни о ней,
Об ушедших друзьях говорили.
Не бывало для них этой темы важней,
Столько горя они пережили.
Ранен был мой отец, но не так тяжело,
Выжил он в ту войну, Слава Богу.
Меньше другу его в тех боях повезло,
Оторвало в бою ему ногу.
После госпиталей друг не стал истерить,
Не рыдал, не серчал на судьбину,
Деревянный протез он сумел смастерить,
Жил, водил инвалидку – машину.
Ремеслом он владел людям нужным тогда,
Был сапожником очень умелым.
Точно в срок выполнял он заказы всегда,
Землякам моим обувь он делал.
И когда он готовый товар отдавал
Поднимая резной молоточек,
То на туфельках кожаных им выбивал
Вензель свой – аккуратный цветочек.
Мне малому тогда было все невдомек,
Я спросил у него между делом:
«Дядя Гош, почему набиваешь цветок
Ты на обувь, которую сделал?»
Он ответил тогда: «Ты запомни, сынок.
Даже в годы войны озверелые
На солдатский сапог набивал я цветок,
Когда дыры заплатой заделывал.
А цветок потому, что любила их мать,
Называя их чудом природы.
В детстве ей помогал я цветы поливать.
Их так много росло в огороде.»
Годы быстро прошли, а я помню слова,
Что на сердце тяжелою ношей,
Сообщили, что утром, проснувшись едва,
Умер в доме своем дядя Гоша.
А когда хоронить дядю Гошу пришли
Люди все, что его уважали,
В деревянном протезе записку нашли.
Прочитали – и громко рыдали.
По рассказам сестры привожу смысл слов,
Что писал фронтовик в той записке.
Повторять я всю жизнь эти строки готов,
Что горят на его обелиске.
Этих слов глубина и сама простота,
Их душевная суть и сердечность:
«Земляки! Нашу душу спасет красота!
С нею я ухожу в бесконечность.»