Княгиня Дашкова
1.
Мой друг – эстет, большой чудак,
Любитель муз и менестрель
Сказал однажды: «Жизнь бардак!
А Дашковой есть акварель?»
А с ним случиться может тик –
Найди, достань и забери,
А у него салон «Антик»
И в Сан-Франциско штуки три.
И просьба эта – так, пустяк,
Портретов много – в соболях,
В корсетах (в тех, что на костях),
По той эпохе – в сто рублях.
А вот, извольте, полотно –
Две Катеньки, да на конях!
В мундирах! Только вот одно –
Написано совсем на днях.
2.
Ревут гвардейские полки,
Знамёна реют и – виват!
Переворот! Подруженьки
Свежи, похожи – так-то брат!
Преображенцы любят дам,
Атаки, драки им к лицу:
«За вас я душу чёрту сдам
В залог за страстный поцелуй!»
Когда-то Катя налегке
Приехала в Россию-мать –
Птенец, воробушек, Фике,
А через год и не узнать!
А Дашкова – древнейший род!
И образованность, и плоть…
Их судьбами наоборот
Распорядился бы Господь!
«Ура! Виват! Долой Петра!
Гольштинский выкормыш! Урод!»
А Дашкова ещё с утра
Хмелеет – ах, переворот!
Но лишь не кровь… но лишь – закон...
Есть суд и честь – и нас простят…
Пусть крепость, маска, под замком…
И люди нас перекрестят!
Но дело сделано – убит!
Народ, как водится, молчит.
А что кровавый фаворит?
И на душе, знать, не горчит.
Молчали все. И лишь она
Сказала: «Эта смерть Петра
Ещё уторит нас до дна!»
Ей отказали от двора.
3.
Но древнюю живую кровь
Не должно втуне так бросать.
Её вернули за любовь,
Что есть и за Петра - слеза.
Любила Дашкову страна,
Вернулась на свою тропу,
И полетели ордена,
Как канарейки на крупу.
Художники – такой народ,
Среди красавиц и наяд,
Все сделают наоборот,
Чтоб почеркнуть в шелках наряд.
Арапы, карлики, пажи,
Роскошный зал и менуэт,
Вот это жизнь, в брильянтах жизнь,
И даже в сорок зрелых лет.
Вот пишут абордаж и бой,
Чтоб достоверность подтвердить –
Взорвать фрегат перед собой!
Зажечь пороховую нить!
В словесности наш слог тяжёл!
Косноязычен русский стих,
Но это малое из зол,
Дождемся и стихов своих.
Движения небесных сфер,
Предвиденье и чудеса,
И совпаденье наших вер
С тем, что сэр Ньютон прописал.
И магнетических небес,
И спор с учёными людьми –
Где Бог? Зачем приходит бес?
А в этом мире мы одни?
И вдруг – тупик! В глазах темно,
Императрицу Бог прибрал,
Княгиню – в ссылку, заодно,
Подумать. Сколько – не сказал.
Она не поднимала бунт,
Не напрягала удила…
Но то в резоны не возьмут -
Подруга! Вот и все дела.
4.
А где же акварели? Где?
Я пачку репродукций вёз,
Но мучил простенький вопрос –
Он ищет призрака? К беде…
Зачем ему столетий пыль,
И чем закончился сюжет,
Ему легенду или быль
Презентовать на старость лет?
Вот Дашкова во всей красе,
И академии цветут,
И на печатной полосе – газета…
И театры тут.
«Да нет же!» - друг мой осерчал, -
При Павле, в ссылке, там, в избе…
Она писала при свечах…
Где акварели, друг мой, где?»
И я сказал: «Да ты очнись!
Ты помнишь дневники Кюи?
И как там краски вдруг нашлись,
И где шедевры тут твои?
5.
Он пишет, как в селе Кротово
Жила одна в избе простой,
По состраданью, право слово,
Её пустили на постой.
Как из заброшенной усадьбы
Крестьяне притащили стол,
Сказали, он стоял на свадьбе,
Сейчас и дом-то весь пустой.
Степан нашёл и акварели,
А вот альбомов не найдёт,
Да важно ль это, в самом деле,
Господь посмотрит и поймёт.
Он писала и стирала:
Пейзаж, портрет и натюрморт,
Тряпицей мокрой убирала,
И снова: итальянский порт,
Рассвет в Венеции… Везувий
И виноградная лоза…
И кто из нас здесь был безумен,
Какие ясные глаза!
«Мой Бог», - сказал приятель вздорный, -
«Я всё увидел и узнал…
И в дамской розовой уборной –
Букетик роз, я их прислал.
Что было спето – то осталось,
Что нарисовано – сбылось,
И только ранняя усталость,
И серебро её волос» …
12 апреля (Вербное воскресение) 2020 г, Мельничный ручей