Когда-то, в сущности, недавно
она со мной жила одна,
её все величаво звали – «дама»,
на самом деле - «грусть моя»,
она красиво одевалась,
всегда в роскошное шитьё,
но как она всё ж не старалась,
лукаво было всё житьё,
когда в глаза, всмотревшись, видел
остатки радости былой,
её, как зиму, ненавидел,
как лето, прижимал рукой,
но время шло, гасила страсти,
за славой шла одна молва,
за ней шли только лишь напасти,-
болела к ночи голова,
и чтобы с грустью мне покончить,
и распрощаться на совсем,
ходить мы перестали в гости,
а разговаривать, затем
грусть в одиночестве сидела,
вязала, чай пила одна,
и так от горестей сгорела
в своей «пустыне» у окна...