карт-бланш

Алина Романова-Вольфган
я бы тебя сотню раз на день прибивал к кресту и потом снимал
конечно снимал бы на старенький телефон, наложил бы глитч
чувствуешь? мир безумно мал, а я и подавно мал,
да и видимо неказист, раз тебя не могу достичь

жизнь - лишь путь из матери в гроб; расстояние я измерял в смычках
разные чиксы в угаре орали мне "holy fuck", просили показать им ад и с ложки кормить икрой
и я им показывал, как сижу в тишине, докрученной до щелчка

не пойми на кой

я получил грусть как расплату за свой карт-бланш, написанный кровью апОкриф,
хроматический фа-мажор, спьяну придуманный Суринам,
оставленный возле детской кроватки мокрый,
походы по головам

но светило же, - да, светило, - пламя давно угасших свечей,
и какой-то апостол, вроде как,  приходил, жахнул со мной по двести, смотрел без фальши

и сказал
тебя бы любили, да только не помнят, зачем
поэтому и уходят куда подальше

воздух - кисель из духов и дыма, не разрежет его ни болгарка, ни взятый с рук керамбит
но пуще сгущает молчание; на ржавом гвозде над моей головою висит без ответа вопрос
вырезаю крест на груди, блюю на вымощенный плиткой пол, выгрызаю вены, пью с разношерстной швалью аптечный спирт,
и всё равно опускаюсь на четвереньки, ползу по заплёванной лестнице, чтоб на миг вдохнуть запах твоих волос

выгонишь - пойду целоваться взасос со смертью за гаражами, пока все в стороне орут "чур меня чур меня чур..."
уставшее небо - кислотным ливнем; исписанный я - по себе из украденного травмата
мать говорит чересчур кент говорит чересчур бог говорит чересчур

фоном из кухни доносится Травиата

самые честные - ноты разорванных струн
самый надёжный - водочный полуштоф
я всю жизнь воевал, спал на снегу, ел сырую конину, стрелял по своим, возглавлял каждый бунт,
особенно если не понимал

за что

а теперь
на мне самом висят все кресты Голгофы, цепи из слов и чувств; на зубах песком Карфагена скрипят днепровские вёсны
всё, что осталось мне из развлечений - между приходом боем дедлайном и часом сна

обезумев, рыча, до крови втирать в дёсна
бережно оставленный пепел твоего
письма

а.романова
2020