Конец августа. Солнце с утра и до самого вечера пеклО так, что от жары, казалось, нигде не было спасения. Лето почти закончилось, а вместе с ним – отпуска и каникулы. Отдохнувший, загорелый, расслабленный народ возвращался к своим домам, к привычному укладу жизни.
Обычный междугородний рейс Курск-Тамбов, одиннадцать тридцать по московскому времени. Контролёр произвёл посадку на маршрутку, пожелав всем счастливого пути. Пассажиры кое-как утрамбовали свои чемоданы, большие сумки и свёртки, и всем стало ясно, что уже нереально протиснуться ни вперёд, ни назад. Оказалось, что весь и без того узенький проход между рядами пассажирских сидений был плотно набит багажом. Ведь сзади, там, где должен быть багажный отсек, вмонтированы ещё три дополнительных кресла (хотя за провоз ручной клади контролёр настойчиво требовал чек об оплате). Поудобнее усаживаясь по своим местам, многие возмущались ненадлежащими условиями, в которых придётся ехать ещё несколько часов.
На переднем сидении сидела молодая капризная (как потом выяснилось) мамочка с дочкой лет шести от роду. Вроде бы, и симпатичная, и ухоженная женщина, но даже в её внешности было нечто неприятно-отталкивающее. Она то и дело нервно хваталась за телефон, звонила мужу, сестре или подруге, недовольным тоном рассказывала, какая духота в маршрутке, как здесь тесно, и какое место ей досталось неудобное, в сердцах говорила, что непременно будет кому-то жаловаться. Не вдаюсь в подробности с точки зрения закона о перевозке пассажиров, моё повествование вовсе не о том.
Ехать за чертой города показалось немного комфортнее. Через несколько минут маршрутка остановилась.
- Водитель! Вы что себе позволяете?! Тут и так яблоку упасть негде, а Вы подбираете всяких по трассе!- завопила молодая мамашка.
В салон вошла тётенька с двумя пакетами в руках. Дремавшие пассажиры невольно оживились, рассматривая новую попутчицу. Это была уже немолодая худощавая женщина, одетая совсем не по погоде: вязаная серая старенькая кофта, длинная чёрная юбка и бязевый платок на голове, из-под которого прядями выбивались мокрые от пота седые волосы. Обосновавшись прямо у двери, она как-то виновато улыбнулась и проговорила:
- Да вы не волнуйтесь, я никого не стесню, мне минут через двадцать выходить.
Тут же поставила один пакет у своих ног. Пыльный пакет сразу громко зашуршал, зашевелился, и из него показалась забавная собачья мордашка далеко не породистых кровей. Скорее всего - обыкновенная дворняжка.
- Сидеть, Жулька, - негромко скомандовала хозяйка. Жулька повеселела, услышав родной голос, и продолжала сидеть в пакете. Видимо, ей не в первый раз таким образом приходилось путешествовать. Она приподняла свои острые ушки, высунула язычок, завертела головой, дружелюбно осматривая чёрными глазёнками-бусинками всех вокруг себя.
- Сама еле втиснулась и ещё псину за собой притащила, - с нескрываемой злобой выпалила всё та же мамашка.
Жулька в пакете лишь виляла хвостом и опускала глазки, поглядывая в сторону недовольного грубого голоса. Её собачья душа понимала всё, даже то, чего не под силу понять благоразумному человеку. Ведь собаки – очень умные, преданные существа, благодарные за кров, за кусок хлеба, за заботу о них. За это они будут служить человеку верой и правдой до конца дней. Но почему некоторые люди так жестокосердны к тем, кто даже не причиняет им никакого зла? Почему пылают ненавистью к братьям своим меньшим только за то, что они просто есть на свете?
А между тем водитель по трассе гнал маршрутку так, что её резко заносило на поворотах, и тётенька, чтобы удержать равновесие, невольно хваталась за верх кресла, на котором сидела мамашка.
-Ну, совсем навалилась, скоро на шею мне сядешь, - с нескрываемой брезгливостью она отодвинулась и прижала к себе довольно упитанное дитя, которое исподлобья и тоже недобрым взглядом смотрело то на тётеньку, то на пёсика.
Видимо, тётенька не смогла выдержать столь дерзкого тона, и, как бы в оправдание, сказала:
- А Вы, милочка, могли бы девочку к себе на колени посадить.
На что тут же услышала молниеносный ответ:
- Ещё чего! Я между прочим, два места отплатила и не намерена кому зря уступать!
Тётенька промолчала. Но вовсе не потому, что не нашла бы слов. А просто подходящие нормальные слова не находились, грубыми же в силу своей воспитанности она не могла отвечать.
Вот показалась автобусная остановка, она попросила водителя остановиться, поблагодарила его за доброту и неравнодушие. И со словами «Да хранит тебя Господь, мил человек», вышла из маршрутки.
Жулька сразу же выпрыгнула из пакета, радостно засуетилась, забегала вокруг своей хозяйки, ласково скуля.
Два силуэта становились всё меньше и меньше, и вскоре совсем исчезли из виду.
С тоской заныло сердце. Вроде бы ничего особенного не произошло за столь короткий промежуток, но и вместе с тем – произошло. И образ тётеньки врезался в самые глубины, отпечатался в памяти моей теперь уже навсегда. Невольно думалось, что эта простая крестьянская женщина, вероятнее всего нелёгкой судьбы, сохранила в себе настоящие человеческие качества! Было очень стыдно за мамашку, жаль её ущербную душонку. От таких ведь мир не становится лучше. Но ещё больше было жаль её малолетнюю дочь. Какой вырастет она, подвергаясь негативным, наглядным воспитательным примерам? Нет, я всегда была против какой-либо мести, против жёстких «взаимностей», но на сей раз мне искренне захотелось, чтобы эту мамашку (иначе нет желания называть) когда-нибудь настиг бумеранг! Мне захотелось, чтобы она именно на своей шкуре ощутила подобное отношение к себе! Разве кто-то может знать заранее о том, как сложится жизнь через год или десяток лет? По сути никто ни от чего не застрахован. Говорят, что на всё воля Божья. Сегодня ты имеешь возможность жить во дворце, а завтра останешься у разбитого корыта. Каждому воздаётся в свой срок – и справедливо по его заслугам!