Потому что это ****ец и конец всему,
Я начинаю говорить и сразу же всё меняется -
Пульс времени исчезает, а поэтический момент проваливается в никуда.
Вроде как смерть, что притворяется жизнью,
Как смысл наяву и счастливые судьбы,
Как колоссальные усилия, бедлам,
И жирные глаза мертвецов.
Как гипноз свободомыслия
И ограбление разума,
Как время наоборот, бремя маленького человека,
Мура человеколюбия
И всё остальное.
О, муки суицида и трагический финал.
Иногда это катит
И пузырь качается,
Раздуваясь от пустоты! Ради
Правды чего не сделаешь?
Поэтому я лежу в хаосе, улыбаясь
Окружающей смерти,
Ночам напролёт
И галлюцинациям Боженьки.
Потому что это уже было,
Потому что все цели уже достигнуты,
Потому что остров переименован,
Потому что написано кровью и наоборот -
Ничем, наугад, ни на чём.
Выпрыгивая из себя все-таки продолжаю,
Оставляя за собой только ничего,
Ничего, ничего, и ничего.
Чтобы новый текст разворачивался
В телефонах, в компьютерах, в головах,
В театре, в конюшне, в книге поэта,
Да где угодно!
Лишь бы существовать!
Существовать,
Существовать и существовать!
Потому что более ничего нет и это доказано.
Израненный вечер падает на асфальт,
Когда я подношу айфон к правому уху и слушаю:
- Ха-ха-ха!
Это смерть смеется в мобильнике,
Но я продолжаю трип по Безымянному острову
Ещё и ещё!
Звоню толкачу, вырубаю, пью из горла,
Скачивая «Тор» или «Гидру»,
Кричу в открытое окно про наебалово или блюю в раковину!
Реальность – ****ая машина.
Морда прогресса трясётся в мониторе,
Целуя вас в задницу!
Ад понарошку и симулякры,
Мура человеколюбия и слякоть,
Суффиксы и предлоги,
Да просто поебень!
И невинные, и виноватые,
И правые, и неправые.
И добренькие, и злые.
А я пишу об этом чернилами,
Или стучу по клавиатуре своего дешёвого компа,
Или ищу закладку в парадняке, в адском пламени, под дыбой,
И взлетаю под крики – «Распни его!»
Между Большой Пушкарской и Смольным собором,
Между всем и ничем.
Парю над миром в ахуе.
Иногда это катит! – кричит просвещение.
И пузырь качается,
Раздуваясь от пустоты.
Ради кайфа чего не сделаешь?
И окружающая смерть, и ночи напролёт,
Потому что цели уже достигнуты
И Эльсинор переименован,
Потому что написано кровью и наоборот –
Наугад, ничем, на чём-то!
Выпрыгивая из себя продолжаю,
Оставляя только ничего,
Ничего, ничего, и ничего.
Чтобы новый текст разворачивался
Там же, где и всегда!
Но время заканчивается,
И жизнь заканчивается,
И ночь заканчивается.
Поэтому я лежу в чьей-то комнате
На холодном полу около батареи,
Истекая ненавистью и стихами,
Оставляя только ничего,
Ничего, ничего, и ничего.
Чтобы новый текст разворачивался
В руках у студентов, сутенёров, барыг,
Ментов и рабочих,
Да у кого угодно!
Говорю, кричу и записываю:
- На пол, твари! Это ограбление!
Как те же Велемир, Вилон или Верлен.
Да, всё похуй и это неважно!
И вонь грязного белья,
И анемия чувств,
И блатная музыка!
Мгновение до и мгновение после,
Уравновешенный взгляд электората
И проповеди пастухов, и карантин, и эпидемия
Падают ниц!
Тогда как я, кривляясь,
Как-будто катастрофы не предвидится,
Киваю головой отражению в мониторе, здороваюсь, кланяюсь и пресмыкаюсь.
Ещё и ещё!
А потом опять лежу на правом боку в неизвестной комнате,
Наблюдая, как мой приятель убегает
С окровавленным ножиком в руке,
Истекая ядом, стихами и слюной.
Потому что энтропия нарастает,
Потому что смерть всегда рядом,
Потому что я проиграл
И это ждёт каждого!
О, ещё один вздох
Или стихотворение,
Да что угодно,
Только бы существовать!
Ещё и ещё!
Ещё, и ещё, и ещё!
А там какие-то люди,
Машина скорой помощи и ангелы,
Которые не дают вздохнуть.
И я хочу проснуться, но не могу,
Потому что это уже было и рассказано,
Потому что ничего уже не произойдёт и жизнь закончена,
Потому что это ****ец и конец всему.
Апрель. 2020.