Глава 6 Первые клиенты
Первые клиенты прибыли из Самары - мама с дочкой. Отец - лакокрасочный барон, щедро финансировал экипировку семьи - он сам не выбрался в Италию. Шрамов слегка удивился - рассчитывал, что клюнет маявшаяся от безделья любовница олигарха или на худой конец бандита жена из Сибири.
Мама была лет сорока с ухоженной фигурой и изрядным самомнением.Она в свое время моталась в дармовые греческие туры за песцовыми палантинами и считала, что блестяще понимает модные тренды . Дочка - явно студентка гуманитарий - что то слышала и где то видела, хотя знает, что в мире еще полно непонятного и заманчивого. Нос студентка задирала не по делу, но формы у девицы были классные и она их с охотой демонстрировала. За границу они все семейкой катались часто, но, в основном, на пляжи в Анталью и Бали - отогревались после суровых российских морозов. Встретили его в аэропорту, как родного - едва не расцеловали. Шрамов сам прекрасно знал, что незнание языка вызывает чувство неполноценности и тревогу. Полно повсюду непонятных надписей - из динамиков кричат объявления, что-то требуют строгие служащие и, вообще, темп раскрученной Европы иногда удручает - особенно в Париже, Лондоне и Милане - эпицентрах индустрии цивилизации.
Вначале он сводил клиенток в обычный ресторан - посмотреть на манеры - натура русского народа особенно прет за столом. За пару вечеров дамы неохотно освоили сервировку и элементарную культуру застолья. На Бали от них этого не требовали. Полагалось заодно проинструктировать как общаться - с консультантами и свитчселлерами - чужая страна и тут в каждом монастыре свои порядки. Шрамов посоветовал в бутиках не торговаться и не критиковать. И вообще чаще улыбаться - тут это прет естественно.
Уже на улице он обратил внимание, что его шибко провинциальная клиентура притягивает внимание местных бездельников и щеголей. И старшей и младшей охотно подмигивали, как где-нибудь в Сухуме и даже заговаривали, когда Шрамов отрывался от группы. Шрамов предупредил своих дам , что любой приезжий потенциальный "цыпленок табака"- есть ли у него деньги или нет. Поэтому лучше ездить в авто, благо в Милане было полно прокатных электромобилей.
Общественный транспорт в Европе был всегда проблемный- что Рим, что Париж , что Марсель. Полно карманников и карманниц, да еще в Италии фигуристым дамам приходится крепко опасаться " мертвой руки"- извращенцев различного возраста и вкуса. Особенно летом когда все обтянуто и ои нараспашку. Он знал, что здесь лютует финансовая гвардия - особенно возле ключевых памятников - в Италии были строгие законы о занятиях с туристами без лицензии и торговле контрафакта без чека. Помимо штрафа можно было налететь и на депортацию, что при его деятельности было крайне нежелательно. На первый день он показал им пару бутиков попроще близ площади Мирабелло.
Они полдня мерили и приценялись - но так ничего и не решили. Тогда он на второй день арендовал машину и прокатил дам по аутлетам. На вечер у него были билеты на оперу в Доницетти. Отсидели три часа с трудом - попросили еще сводить на балет в Ла Скала. Шрамов мог предложит экспромтом только стоячие билеты.
После балета они сильно завелись и потащили Шрамова ночью в Верхний город и полночи болтались по полутемным улицам. Было слегка жутковато - шаги гулко резонировали , бродячие кошки выскакивали из переулков. Несколько раз в темноте они выскакивали на фирменные бергамские мостовые, выложенные из крупной гальки, по которым нельзя было разгуливать на шпильках. Дамы чертыхались, разувались, но терпеливо одолевали средневековые сюрпризы Бергамо . Но вид сверху на сонный город был изумительный: на юг от города играла огнями крупная автострада, за ней просматривалась оживленная аэродромная полоса . На севере возвышалась загадочная подсвеченная скала с таинственным замковым силуэтом.
На пятый день они с трудом набрали пару капсул на двоих на ресторанные походы -благо фигуры мамочки и дочки совпадали и хором запросились в Венецию. В поезде они дружно расчихались и Шрамов обнаружил что у них нет ни одного платка на двоих.
Добравшись по Венеции, они арендовали у вокзала Санта Лючия, за сто евро гондолу на час, но Шрамов с ними не сел -сунул дамам свой носовой платок - неровен час расчихаются еще и на прохладных каналах и обидят красавца -гондольера в тельняшке. А сам потопал к Камапаниле под шикарный баритон гондольера с обязательным "Соль Маре Лючико".
Вначале Шрамов двинул к рынку с древними бронзовыми колонками и мраморным плитами вместо прилавков. В одном месте он узрел отличный виноград по пятьдесят центов. Продавец - высокий импозантный итальянец, оценив славянский шарм Шрамова, тут же перевернул ценник - там значилось восемь евро за кило. Шрамов плюнул и пошел с хотдогом по набережной канала. Дойдя до Кампанилы, Шрамов чуток посидел на площади святого Марка в окружении групп испанских и китайских школьниц, заждавшихся свой очереди в роскошный дворец Дожей.Потом послушал в приделе храма св Марка проповедь проповедь про Византию вместе с польскими туристами. Затем поднялся на кампанилу и глянул на багровые крыши старого города. Поболтал с отставшей туристкой из Тамбова о туалетах и попер по набережной, уворачиваясь от наглых негров с сувенирами и нырнул возле стеклодувной мастерской в тесный проулок.Перед площадью Формозы он наткнулся на толпу карабинеров с дубинками. На площади было шумно и людно; там митинговали человек сто не меньше. Поверх голов карабинеров реяли разные лозунги насчет отсоединения Венеции от Е.С.
- Ну есть же идиоты,- с удивлением подумал Шрамов .- Что вы тут будете делать без туристов и подачек Брюсселя? Да ваша Венеция просто утонет.
Крайний карабинер с густой бородой, любезно улыбаясь пригласил Шрамова присоединиться к митингу. Шрамов посмотрел на дубинки и щиты, повернулся и пошел назад на набережную. Не успел он сделать сделать и пару шагов, как сзади грохнуло - зазвенели стекла и карабинеры с криками хлынули месить толпу.
Часа через два он, как и уговаривались, сошелся с клиентками в соборе Святого Марка. Там к дамам уже приклеились два русских прохиндея, и размякшие напрочь после гондольерских романсов , его клиентки благосклонно принимали комплименты. Шрамов с трудом оторвал их от транзитных ухажеров и повел показывать город. Он протащил их по оживленным торговым улицам с изобилием сувениров. Дамы охотно прикупили местного стекла и карнавальных масок.
Ближе к обеду набежали тучи- лупанула серьезная гроза и они укрылись в театре Фениче .В золоченных стенах венецианской оперы собралось полно продвинутых германцев и америкосов - потягивали амаретто и спорили на немецком языке про старика Купера, который умел выстраивать пространные романы по благородным и романтическим героям в диких Штатах. А вот попав в благородную Европу, он почему то взялся за совсем маргинальных персонажей - киллеров и палачей. Все сошлись на том, что Купер здорово описал безмерную любовь венецианцев к карнавалам, маскам и амонтильядо.
Дамы умотали домой с чемоданами барахла и венецианского позитива на всю жизнь.
Второй клиент был куда интереснее -врач сомнолог , крепко преуспевший с своей профессии. Жизнерадостная улыбка не слетала с его лица. Ни с кем торговаться он не собирался и вообще все отдал на откуп Шрамову. Он послушно напяливал и примерял брендовое тряпье, совал московские сувениры продавшицам и предлагал после каждого аутлета заскочить в ресторан и обмыть покупки.
Шрамов набрался от него медицинских терминов, пока объезжали аутлеты и бутики. Заодно по дороге прослушал курс лекций о вреде храпа, способов его лечения и непростую практику работы с высокопоставленными российскими храпунами.
В первый же вечер сомнолог вылез из своей комнаты, проснувшись от храпа инвалида к которому Шрамов уже привык - и даже вышел на лестничную площадку, прислушиваясь. На следующий вечер, когда еще бергамцы не завалились в сладкий сон, сомнолог попросил Шрамова помочь ему переговорить с храпуном сверху. Шрамов усмехнулся и, полистав разговорник, подобрал пару -тройку подходящих фраз под медицинские темы.
Инвалид все понял сразу, но махнул рукой и сказал, что это не самая большая беда с его проблемами. Когда сомнолог попытался уговорить его слегка пообследоваться, неожиданно на площадку выглянул чиновник. Он как раз и попросил сомнолога помочь его приятелю -храпуну постарше и покруче инвалида. Шрамову вся эта история с энтузиазмом врача перестала нравиться и он предупредил, что итальянцы - ребята склочные и могут и стукнуть на врача без лицензии. На что сомнолог резонно спросил его - "А ты, брат как тут обходишься?," собрал свои инструменты и отправился в Верхний город с чиновником.
Шрамову крыть было нечем - лицензию он, действительно, не оформлял, махнул рукой и лег спать.
Сомнолог заявился к утру и сказал, что тут для него непочатый край работы - пока топал из Верхнего города поставил диагоноз всей улице Пиньоло - из каждого третьего окна гремит убойный храп. И он обязательно сюда вернется, как только защитит в Москве диссертацию, затем попросил купить ему билет до Неаполя на ночь - он сам доберется до Помпеев и пусть Шрамов не волнуется.
Сомнолог продрых до обеда, а потом попросил его свозить в гольф клуб. Он предложил Шрамову партию, но Шрамов так скверно гонял шары, еще и постоянно промахивался с ударом, что тот рассмеялся и прошелся по полю с клюшкой один. Шрамов, действительно, за жизнь так и не освоил разные игры с шарами, что биллиард, что кеглинг и гольф. Сомнолог вечером сел в южный экспресс и исчез на три дня. Шрамов уже начал беспокоиться и подумал , что тот принялся лечить храп древним помпеянам - этот может все! Но тот приехал во время к отлету всеселый и довольный и стал собираться домой. В последний момент сосед - Луиджи поймал его на лестнице и сунул в руки плотный конверт.
Не успел сомнолог укатить восвояси, как прозвонилась со слезами лихая белорусска из Сицилии. Она вляпалась в скверную историю- не успели кавказцы понырять всласть, как один клиент утонул. Что с ним случилось неясно до конца- он под водой получил колотую рану в живот, то ли хвостокол пырнул, то ли тяпнула мурена. Когда власти начали оформлять покойника , полиция обратила внимание на нее - нет лицензии, другое гражданство. Ей засветил в лучшем случае крупный штраф, в худшем - депортация- она впала в отчание и просила приютить недельки на две, если она оттуда вырвется. Посоветовать Шрамов ничего не мог - опыт выгребания из ситуаций у белорусски был наверяка побольше, но приютить не отказался.