Седой апрель, как низко облака -
Вот-вот достать рукою из палаты.
Казалась бы, судьба, что берегла
От пуль-ножей, с лихвой взимает плату:
Под сорок жар и тяжело дышать,
Совсем, как там, когда словила пулю,
Приказа не послушав «отступать»,
Под легкое, в горах, в разгар июля.
Меняет сон картины бытия:
И за ночь я то в Риме, то в Варшаве,
Пленят враги и пьют со мной друзья,
В пустыне я, в «зелёнке», в Братиславе...
Прямыми коридорами Кремля
И толстыми застенками Лубянки;
То нищенка в кармане без рубля,
То в Сену от безделья сыплю франки.,
Мой первый грех - «двухсотый» на войне,
Потом Муса, зиндан и Мишка Князев...
-Сестра! Сестра! Окно открыть бы мне,
То запах крови и осадок грязи.
Мой организм - он борется - боец,
Но слишком бурной жизнь была и яркой .
Молюсь. Но вдруг, и это не конец?!
Мне хвори ж все, как мертвому припарка!
По телу нестерпима ломота,
Как будто враз мне кости все сломали.
Мне главное, чтоб крест, а не заезда!
И имя, чьим крещёна, написали.
Успеть ещё б священника позвать,
Чтоб исповедаться мне в путь последний, Отче.
В который раз, так жалко умирать,
Как оборвать стихи на полустрочке...
Нотариус на третий день зачтёт
Мою последнюю для мужа с дочкой волю.
Потом душа отправится в полет:
Знакомый рейс, как чартер поневоле.
Участок в Пушкине, и в Фиоленте дом -
На позднюю отставку генералу,
Квартиру в Балашихе, с тех времён,
Ни разу даже так и не сдавала -
Продать ее, а деньги передать...
Не надо в фонд, отдайте прямо детям.
Кольцо фамильное, что мне дарила мать,
Отдайте дочери - пускай рубин ей светит!
А остальное сам, мой генерал!
И много не воюй - один, чай, с дочкой.
Знать первый и последний мой провал.
Знать сам Господь решил поставить точку.
Меня простите, недруги мои,
Что милосердна к вам была порою.
Россия! Я к тебе полна любви,
Была и будешь ты всегда со мною!
...ушли. Я отключаю ИВЛ,
Кому-то он ещё сейчас важнее.
Коль выжить мне мой ангел повелел,
То я итак, молитвою, сумею!..
А за окном охристая луна,
И время к полвторого ближе ночи.
Прости меня, огромная страна!
Прими меня, достойна коли, Отче!