Не ерунда! - им кто-то говорил.
Не пронесет. Никак. Молчать не надо!
И стаей возбужденных гамадрил,
Пришло к суду - взбесившееся стадо.
И, с диким исступлением, они -
Которые еще недавно - наши,
Кричали: - Да распни его! Распни!
На кой такой ?! Почти совсем домашний.
Нам не такого обещали встарь.
Не это ждали! И не понарошке.
Уж если царь, так пусть и будет царь.
К чему его рыбешки и лепешки!
А Он молчал. Не трогая сердца.
Позволив эту детскую свободу.
Лишь перед смертью попросил Отца:
Не мстить ни вертухаям, ни народу.
Он дернулся. И замер. И обвис.
И тяжестью своей - венец терновый,
Склонил лицо в потеках крови вниз.
Завет свершился. И начался - Новый.
И прапорщик. Бывалый. Из чужих.
Совсем не склонный нарушать приказа.
Его легко копьем пырнул под дых.
Попал под сердце. С первого же раза.
Четырнадцатилетний Иоанн,
Стоял и плакал. С женщинами вместе.
А до пределов удаленных стран,
Трясло. Летели домыслы. И вести.
Весь Иерусалим всю ночь гудел.
Справляли Пасху. Жаждали исхода.
Лишь те - кому досталось бремя дел,
Тряслись от страха своего народа.
Сторонние. Не близкие - а так.
Да Мать. И галилейские торгашки.
Его омыли. Снятого с креста.
Лишенного единственной рубашки.
Захоронили. Будто на войне.
Поспешно. В страхе перед легионом.
С надеждой - завершить в воскресном дне,
Предписанное дедовским законом.
И тьма пришла. В прикиде торжества.
Победой болтунов и фарисеев.
И подзабылись - чистые слова.
Что Он, ходя по синагогам сеял.
Пришла за тем, чтобы на третий день,
Когда свершится - сказанное прямо,
Опять сложиться в призрачную тень.
В которой нет великого ни грамма.
Чтобы оставив прежние долги,
Спаситель разрешил смотреть на небо.
С Любовью. Той - что обещал другим.
И много раз забытой. Ради хлеба.
Чтоб мудрецам за пайку жалких прав.
Пакет услуг. Белков существованье.
Дать эту Весть. Как смертью смерть поправ,
Пришел Он Сам. Обещанный заране.
Что совершились Правда и Судьба.
Задуманные Троицей в Начале.
И сжатым в нормирОванных гробах,
Теперь дана Свобода от печали.
Не потому, что смута улеглась.
И расслабон - втыкает до оргазма...
А просто - есть совсем другая Власть.
Повыше - обезьяньего маразма.