Встреча произошла в баре клуба «Белый парус», находящегося на одной из улиц Санкт-Петербурга. Это было одно из тех заведений, которых Зельдин, как правило, старался избегать – абажуры из тиффани, стойка темного полированного дерева, тусклое освещение. Возможный клиент Зельдина – гражданин Шувалов– уже дожидался его, сидя за столиком в отдельном кабинете. Выглядел Шувалов пухлым, лицо было мрачное, и Зельдин приложил усилия, чтоб его рукопожатие не отличалось особой крепостью. С трудом втиснув свое мощное тело в обитый белой кожей кабинет, Зельдин заказал виски со льдом, он считал, что именно такая выпивка должна была соответствовать подобным заведениям. Однако Шувалов тут же обошел его на голову, заказав себе коньяк Белый Аист.
Эта работа была у Зельдина первой за целый месяц, и он подготовился к тому, чтобы не прошляпить ее. Его дыхание благоухало, а тяжелые челюсти были щедро припудрены тальком. Черный костюм из шелка был только что выглажен и отлично скрывал пухлое брюхо своего владельца, а начищенные кремом ботинки прямо-таки блестели. Отлично смотришься, товарищ сыщик. Однако он забыл подстричь ногти, и теперь, вспомнив об этом, Зельдин очень хотел бы спрятать руки под стол, что, правда, мешало бы ему курить. Однако, Шувалова ногти Зельдина мало интересовали. У Шувалова была проблема, из-за которой он и устроил эту встречу с частным детективом, который в Справочнике именовал себя сыскным агентством «Просвет».
– Меня кто-то обворовывает, – сказал между тем Шувалов. – Кто именно,не знаю.
– Ознакомьте меня с подробностями, пожалуйста, – попросил Зельдин. Голос был его лучшим достоинством – глубокий и мужественный, именно такой, какой должен быть у любого сыщика.
– Мой мастерская находится в торговой зоне улици Луговой, – сказал Шувалов. – «Игрушки для детишек всех возрастов». Мы даже начали обретать большую известность.
– Это интересно, – ответил Зельдин, до сих пор и слыхом не слыхавший о заведении Шувалова.
– Проблеммы начались недели три назад, – продолжал Шувалов. – Я тогда только что закончил экспериментальный экземпляр куклы – самой лучшей автоматической куклы в мире. В этом экземпляре используются новая система световолоконных цепей и синтетическая белковая память, в тысячу раз превышающая по объему память ранних моделей. В первую же ночь после того, как ее поставили на витрину, куклу похитили. Вместе с ней исчезли и некоторые инструменты, а также некоторое количество ценных материалов. И с тех пор что-нибудь пропадает каждую ночь.
– Следы взлома есть?
– Замки целы. Похититель, видимо, прекрасно знает, где хранятся вещи, которые желает украсть.
Зельдин покряхтел, а Шувалов сказал:
– Подозрение, что ворует кто-то из своих. Но мне в это не верится. У меня всего трое служащих, и только один из них работает у меня пару лет. Остальные – подольше. Я привык доверять им.
– Тогда, может, вы сами сперли вещички, – отозвался Зельдин, подмигнув. – Ведь кто-то должен был его стащить, верно?
Шувалова это оскорбило,он выпрямился, поглядел на сыщика удивленно, потом рассмеялся.
– Хотелось бы, чтоб так всё и было, – сказал он. – Мои работники – мои товарищи.
– Как бы не так, – пробурчал Зельдин. – Любой работник с радостью урвет кусок у своего хозяина, особенно если это происходит безнаказанно.
Шувалов снова удивленно посмотрел на сыщика, и Зельдин понял, что сказал нечто столь лишнее, что его заработок может легко уйти. Он заставил себя поостыть и произнести глубоким компетентным, не терпящим шуток голосом:
– Я должен сегодня провести ночь в вашей мастерской, гражданин Шувалов. Сделаю всё чтоб навсегда избавить вас от этих неприятностей.
– Да, – ответил Шувалов. – Это действительно неприятности. И дело тут вовсе не в денежных потерях, а в другом.
-В чем же?
– Сегодня мы получили из Германии партию золотой филиграни на сумму 1000 долларов.
-Понимаю.
-Запасной ключ у меня с собой,вот держите.
Зельдин убрал ключ к себе в карман.
-Можете считать что ворюга у меня в руках.-уверенно заявил он Шувалову.
Зельдин сел в такси в центре и доехал до площади Ленина. У него еще оставалось около четырёх часов до того, как он устроит засаду в мастерской Шувалова. Ему так и хотелось потребовать задаток, но, подумав, он решил не делать этого. Жадность все равно не окупается, а эта работенка могла стать началом нового этапа в его карьере. На улице он увидел Волошина, протирающего фонарь напротив фонтана и памятника. Это был высокий тощий старик, носивший старый коричневый костюм, черные ботинки, а на голове черную бейсболку.
– Здорова, сыскарь.
– И тебе не хворать, – не охотно отозвался Зельдин.
– Должок моему шефу приторанил?
– Я ж сказал ему, верну в понедельник.
– А он просил напомнить тебе – уж очень ему неохота, чтоб ты подзабыл.
– Сказал в понедельник, – пробурчал Зельдин и пошел дальше.
Речь шла о жалкой паре тысяч рубликов, которую он задолжал Глебу Шорохову– шефу Волошина. Зельдину было не приятно , что об этом ему нахально напоминают, да еще через этого старого негодяя в коричневом костюме. Впрочем, изменить данную ситуацию сейчас он по любому не мог.
В винном магазине «Аликпер» где цены не кусались, Зельдин спросил бутылку Мартуни, чтоб отпраздновать новую работу, но продавец Беликов заявил:
–Боюсь, Эдуард, ничего не выйдет.
– Чего ты болтаешь? – спросил Зельдин.
– Не во мне дело, – сказал Беликов. – Ты же знаешь, я здесь всего лишь наемный работник. Это все хозяин. Он не велел отпускать тебе спиртное в кредит.
– Ладно, держи.– сказал Зельдин, протягивая последнюю заначку.
Беликов пробил чек, а потом промямлил:
– А твой должок...
– А это я уж улажу с твоим хозяином, ты только не забудь передать ему об этом.
– Что ж, ладно, Эдуард, – Беликов отдал ему сдачу, – но у тебя могут быть Крупные неприятности.
Они поглядели друг на друга. Зельдин знал, что Беликов – совладелец «Аликпера» и что он и его хозяин вместе решили отказать ему в кредите. И Беликов прекрасно знал, что Зельдину это известно.
Не большой домишко в одном из Питерских переулков, Зельдин называл своей хатой. Он тоскливо расположился в своей комнате. Маленький старый компьютер слабо светился на столе что стоял в углу комнаты. Надежда в соседней комнате, упаковывала сумку.
– Позволь-ка узнать, куда это ты собралась? – поинтересовался супруг.
– Буду жить у отца.
– Да перестань ты, – попросил Эдуард. –Ну поскандалили немного,да и хватит уже.
Но она продолжала укладывать вещи.
– Нет уж,погоди! – сказал Зельдин. Он оттолкнул Надежду и обыскал сумку. Там он обнаружил несколько своих вещей.
– А вот теперь ты получишь только то, что тебе полагается, – сказал он Надежда.
Она бесстрашно встретила его взгляд.
– Эдуард, я тебя предупреждала, чтоб ты меня пальцем не трогал, если не желаешь неприятностей.
Эдуард шагнул к ней – огромный и строгий в своем отглаженном костюме. И тут он вспомнил, что ее папаша работает заместителем районного прокурора. А что, если Надежда пожалуется на него отцу? Рисковать Эдуард не хотел, хотя эта чертова дура уже достала его в доску.
И как раз в эту минуту в дверь прозвонили. Зельдин открыл дверь, это оказался почтальон.
-Вам заказное письмо.-Сказал почтальон.-Получите и распишитесь.
В это-то мгновение Надежда и проскочила мимо него. За эти считанные секунды она умудрилась уложить сумку и проскочить мимо Эдуарда с такой быстротой, что тот просто не успел опомниться. Зельдин вернулся в комнату и налил себе стакан виски. Затем он раскрыл конверт,в котором оказался выписанный по решению мирового суда штраф. Он вспомнил про свои вещи, огляделся, но эта стервоза Надежда вымела все подчистую, включая серебрянную заколку для галстука.
Его пистолет« ТТ» лежал на кровати, прикрытый подушкой; Эдуард спрятал его в карман и налил себе кофе.
В кафе «Престиж» Питерский сыщик закусил «Филе Миньеном», а в баре «Бочка» выпил пива, добавив к нему стопку водки, после чего направился в торговую зону улици Луговой, добравшись до туда почти к самому закрытию.
Сидя в закусочной, где он заказал чашку кофе, Зельдин наблюдал, как ровно в 21.00 Шувалов и его служащие покинули мастерскую. Спустя полчаса он тихонько открыл дверь мастерской и вошел внутрь.
Внутри было темно, и пришлось постоять некоторое время, чтоб глаза привыкли к темноте. Он слышал, как вокруг на разные голоса тикают часовые механизмы; как раздался высокий звук, напомнивший ему стрекотание сверчка, а потом еще какие-то шумы, определить которые Эдуард не смог. Он долго прислушивался, затем вынул фонарик и стал осматриваться. Фонарик высветил удивительные вещи: модель вертолета «Ми-28» , свисавшую с потолка – прямо под ногами; модель танка «Т-34» длиной футов в пять. Зельдин стоял во тьме среди неподвижных игрушек, за которыми виднелись фигуры больших кукол, плюшевых медведей и собак, а в сторонке – молчаливый,сказочный лес, сделанный из какого-то блестящего металла.
Странное было местечко, но Зельдина так легко не удивишь. Он неплохо подготовился к ночной засаде. Нашел пару подушек, разложил их на скамейке, поставил рядом пепельницу, снял куртку и улегся. Затем сел, достал из одного кармана изрядно помятый Хот-Дог в целлофановом пакете, а из другого – банку пива. Закурил сигарету, лег на спину и продолжал жевать, пить и курить на фоне звуков, слишком тихих, чтоб их можно было определить. Какие-то часы пробили время, к ним присоединились другие, и так продолжалось довольно долго.
Внезапно Зельдин поднялся. Он чуть не задремал. Впрочем, как будто-бы,ничто не изменилось. Дверь никто не открывал, мимо него никто не проходил, а вот света явно стало больше.
Где-то неярко вспыхнул прожектор. Откуда-то тихо-тихо, донеслись призрачные звуки органной музыки. Зельдин почесал лоб и поднялся со скамейки. За левым плечом что-то шевельнулось, он направил туда луч своего фонарика. Там стояла кукла в полу человеческий рост, изображающая солдата Щелкунчика. Зельдин нервно усмехнулся.
Загорелись новые лампы, а прожектор осветил группу из трех больших кукол, сидевших за столом в углу комнаты. Кукла-папа курил трубку, выпуская клубы настоящего дыма, кукла-мама вязала платок, а кукла-дочка делала уроки.
Затем перед Зельдиным появилась компания танцующих кукол. Там были пляшущие сапожники, крошечные балерины и миниатюрный лев, который ревел и встряхивал гривой. Ожил металлический лес, большие механические цветы раскрывали и сжимали свои лепестки. Была там и белка, мигающая своими глазами: она грызла золотые орехи и глотала их изумрудные ядра. Органная музыка становилась все громче и прекрасней. Белый пушистый голубь опустился на плече Зельдина, а ясноглазый песик лизнул ему руку. Кругом танцевали игрушки, и тогда Зельдин на мгновение почувствовал себя в своем, давно прошедшем детстве.
Откуда-то послышался женский смех.
– Кто здесь? – крикнул Зельдин.
Освещенная прожекторами, она выступила вперед. Изящнейшая фигурка, рост почти шесть футов, симпатичное личико и шелковистые светлые волосы. Легкость и изящество фигуры нисколько не портил красивый белый переключатель, укрепленный на её талии.
– Ага – пропавшая кукла! – вскрикнул Зельдин.
– Выходит, вы слышали обо мне? – ответила она. – Дайте мне ещё немножко времени, чтобы включить остальные игрушки. Знаете, это очень важно.
Зельдин не смог ответить – так и застыл с открытым ртом. А она между тем продолжала:
– В ночь, когда мой мастер изготовил меня, я обнаружила, что наделена даром жизни. Я была чем-то гораздо большим, чем простой автомат, – я жила, думала, желала. Но я была еще не полностью завершена. Тогда я спряталась в вентиляционной шахте и стала красть материалы, которые сделали меня такой, какой вы меня видите. А еще я создала вот эту волшебную страну – для моего творца. Как вы думаете, он будет мной гордиться?
– Как ты прекрасна, – наконец выдавил из себя Зельдин.-Незнаю как он,а я горжусь тобой.
– Вы думаете, я понравлюсь моему изготовителю Шувалову?
– Забудь о Шувалове! – рявкнул Зельдин.
– Что вы хотите этим сказать?
-Я должен её задержать.-понимал Зельдин.-иначе Шувалов мне не поверит.
– Наверное я сошёл с ума, – бормотал Зельдин, – но я не могу жить без тебя. Давай сбежим отсюда и что-нибудь придумаем. Я сделаю тебя счастливой, детка, вот увидишь, сделаю!
– Никогда! – ответила она. – Хозяин создал меня, и я принадлежу только ему.
– Ты пойдешь со мной! – стоял на своем Зельдин.
Он схватил ее за руку, но кукла стала вырываться. Эдуард дернул ее к себе, и рука оторвалась и осталась у него в кулаке. Разинув рот, он таращился на оторванную руку, а потом отшвырнул ее прочь.
– Не убегай! – крикнул он. – Иди сюда!
Кукла бросилась прочь. Зельдин выхватил из кармана свой «тт» и кинулся за ней. Органная музыка завывала как безумная, огни мигали. Он увидел куклу, прячущуюся за стенкой из огромных кубиков с буквами алфавита. Рванулся к ней. И тут игрушки атаковали его со всех сторон.
Пришел в движение танк. Он двинулся вперед тяжело и медленно. Затем направил свой ствол на Зельдина и выстрелил. Снаряд пролетел в миллиметре от ноги Эдуарда,и разорвался при ударе о стену. Осколки снаряда задели Зельдина. В ответ Зельдин всадил в танк две пули, в результате чего опасная игрушка перевернувшись отлетела к стене.
-Какого черта игрушечный танк стреляет боевыми снарядами?-опешил сыщик.-Чертова кукла,мастерица не хуже своего изготовителя.
В этот момент что-то обожгло ему шею.
Эдуард увидел, что «МИ-28» обстреливает его сверху, и влепил в него пулю, размазавшую того по стенке как огромную бабочку. Взвод маленьких механических солдатиков дал по сыщику залп. Мизерные пули попадали ему в ноги,в руки,в лицо оставляя кровавые раны. Зельдин расшвырял солдат ударом ноги. Сабля Щелкучика воткнулась Зельдину в левую ногу, и сабля оказалась не резиновая. Зельдин взвыл от боли и отпихнул солдата. Потом он загнал куклу в угол, где она пыталась схорониться за спиной грозного рыцаря. Рыцарь собрался вытащить из ножен мечь,но сыщик успел отпихнуть железного воителя в сторону.
-Вот ты мне и попалась,куколка.
Кукла прошептала:
– Пожалуйста, не делайте мне больно...
– Не сделаю,только иди ко мне! – прошипел разьяренный Зельдин.
Она отрицательно качнула головой и попыталась ускользнуть. Он схватил ее, когда она пробегала мимо, схватил прямо за роскошые волосы. Кукла упала, и он услышал треск, когда ее голова описала полный немыслимый круг, так что тело куклы повернулось к Зельдину спиной, тогда как голубые прекрасные глаза продолжали не отрываясь смотреть на него.
– Никогда... – прошептала она.
В судороге злобы и отвращения Эдуард рванул голову к себе. Она осталась у него в руках. В обрывке шеи виднелись кусочки стекла, поблескивающие на серой матрице.
Повсюду раздался кукольный вопль.
-Твою Мать,что я натворил.-промолвил Зельдин придя в себя. Он бросил голову куклы на пол и огляделся.
Куклы – папа, мама и дочка– замерли в незаконченных движениях. Замер на месте щелкунчик,отключились мягкие игрушки,умолкла органная музыка и только прожектора всё ещё горели.
Зельдин потрогал свои окровавленные раны и задумался о том, что он будет говорить владельцу мастерской сегодня утром.
В этот момент что-то словно болезненный укол вонзилось ему в правую ногу. Он взвыл от боли,чуть отскочил в сторону и глянул в низ. На полу он увидел скорпиона сделанного из пластика.
-Ах ты тварь.-произнес Зельдин,глядя на уползающее проч, мерзское создание.
Взор его глаз переключился на лежащую на полу кукольную голову.
Глаза разломанной куклы два раза мигнули. Затем она отключилась.
В мастерской воцарилась мертвая тишина. В свете прожекторов, толстый ,побледневший мужчина рухнул на пол возле изуродованной куклы. Он медленно умирал.
06.04.2020 г.