Вот Чёрный человек выходит из трактира:
Он всем знаком, и, как всегда, он пьян,
Он непонятен нам, как всё устройство мира,
Он прост и сложен, как его стакан!
А что ж берёзоньки? А веточки? А листья?
Вся нежность к женщинам? И к клёну? И к зверью?
Всё раздвоилось параллельной жизнью,
Всё раскололось в ней. Поэтому и пью.
Поэтому и Чёрный человек приходит ночью,
И мнится в зеркале, и шепчет, и гундит.
Зовёт он за собой под песнь сорочью,
Как колокол, что в сердце у меня гудит.
Гудит о времени, потраченном напрасно,
Гудит о женщинах, которых так любил,
Гудит о Родине, которая прекрасна.
Гудит… А у меня нет больше сил…
Как хороши рябиновые гроздья
В Рязани, в дальнем дорогом селе!
Но кто ж мне в мозг вбивает эти гвозди
Безумства? И нет счастья на Земле…
Не скрыть тоску, что всё живое вянет
И опадёт, как стылый клён зимой.
И вечный Чёрный человек опять заглянет
В моё окно. И позовёт с собой.