Апатично, произнес я хриплым голосом, посмотрев в сторону окна, из которого на меня, прорываясь сквозь светлые занавески, словно повисшая в воздухе пелена, касалась своим холодом Лунная длань. Я взглянул на нее и улыбнулся тому, что хотя бы так смог к ней прикоснуться, чувствуя как с уголков моих глаз, медленно стекали слезы смирения и быть может некой благодарности за ее благословение. Неподвижно лежа на полу, я считал быстрые удары собственного сердца, по-видимому, осознающего скорый финал и все же, как бы оно не трепетало, сознание не обременяли сомнения, ибо мой выбор был сделан давно. В квартире, что я снял пару дней назад, сегодня витал горький привкус газа, с каждой уходящей секундой, словно невидимый туман, сдавливающий горло, он приветствовал меня у «врат новой жизни» и мне лишь оставалось ступить в ее начало. Поэтому сделав еще один глубокий вздох, что в ту же секунду обжег гортань, я закрыл глаза, пропуская гарь в недра своей угасающей жизни, чтобы та положила конец цветению Элиаса.
Больше я ничего не слышал и не ощущал, а лишь ждал, когда сдавливающая боль, цепи, что годами оставляли кровавые отметины на моих запястьях, утонут на страницах прошлого, человека, известного, как Ванесса Ловентайн.
- Забавно, до чего докатилась жизнь, что приходиться сдохнуть, ради того, чтобы на тебя обратили внимание. Иронично, не находишь?