В иных мирах он был недосягаем,
А в этом – весь изранен и раздет,
Как кот помойный, всеми презираем,
Пинком отброшенный за самым краем
Своей земли среди чужих планет.
На нет – его прогнали безвозвратно.
На да – ему вписали приговор.
На раз – казнили ратно… многократно,
Чтобы не смог вернуться он обратно,
А взаперти жил, как заклятый вор.
Совсем один, не чаявший надежды,
Что прежде знал и чувствовал в любви
Родной крови – души тогда не грешной,
Ну а сейчас избитой и мятежной,
Желанной ещё более вдали.
Так ли проникнут узник отчужденьем,
Где, изливая в полумраке свет,
Смотрел в зерцала прямо он сужденьям,
Не придавая чёрствым окропленьям
Ни капли зла, смягчая их в ответ.
И тот секрет благого вдохновенья
Пронёс сквозь тлен планиды вековой,
Отбросив всё, оставив все сомненья,
С простой судьбой, как Божее веленье...
Но не такой... а чуточку другой.