По мотивам сонета Эрнеста К. Доусона (1867 - 1900)
Серые ночи, с англ.
Мне чудилось: мы медленно брели
Той пустошью, где маки на песке
Одни росли, брели рука в руке,
Брели вдвоём среди ничьей земли.
Мы рвали их, мы их не берегли,
И предавали медленной реке,
И звёзды распадались вдалеке,
И наши тени таяли вдали.
Вот каждый мак головкою поник,
И мы как звёзды гасли, свет слабел,
И я не смел заглядывать в тайник
Былого, в незаполненный пробел
Давно минувших дней и лет... о них
Я больше вспоминать не захотел.
===================
От переводчика.
Исходя из существа и названия этого сонета можно предположить, что в нём
отражены ощущения человека, пристрастившегося к абсенту (который, как
считалось, вызывает галлюцинации), курильщика опиума или морфиниста,
тем более, что мак, из которого добывают эти наркотические вещества,
неоднократно упомянут в стихотворении.
Не случайно этот цветок издревле связывался с символикой смерти, траура,
а также сна, забвения -- не об этом ли как раз и говорят последние строчки?
***********************************
Об авторе по http://eng-poetry.ru/Bio.php?PoetId=65
Эрнест Кристофер Доусон (Ernest Christopher Dowson 1867 - 1900): английский поэт. Значительную
часть жизни провел во Франции. Умер в нищете. Начал печататься в середине 1880-х гг.
Позднее стихи Доусона были опубликованы в журналах "Желтая книга" и "Савой", вокруг которых
группировались поэты, критики, художники, выступавшие с программой «искусства для искусства».
Поэзия Доусона принадлежит к упаднической литературе конца 19 века. Его стихи, главная тема
которых любовь и смерть, очень музыкальны. Доусон — поэт-импрессионист, испытавший влияние
французской литературы, особенно Поля Верлена.
Об авторе по https://krapan-5.livejournal.com/630053.html
Доусон родился в довольно состоятельной буржуазной семье. Его отец много времени проводил
на Ривьере, в свои поездки брал сына, и мальчик рано проникся французской культурой.
В своё время Эрнест без труда сдал экзамены в Оксфорд. Начал печататься в середине 1880-х гг.
Был близок с поэтами, критиками, художниками, выступавшими с программой "искусство для
искусства". Биограф поэта Джэд Адамс писал, что преданность Доусона искусству "была
просто религиозной, и он принес ей в жертву свою жизнь".
Поэт очень изменился после того, как его родители, оба тяжко больные туберкулёзом, покончили
жизнь самоубийством: сначала отец, а через полгода мать, которая всегда была психически
неуравновешенна. К тому же Эрнест влюбился в тринадцатилетнюю Аделаиду, дочь ресторатора,
где обычно столовался. Он каждую неделю целомудренно играл с ней в карты, и как говорил поэт
Йейтс,"это заполняло огромную часть его эмоциональной жизни". И когда Аделаида, повзрослев,
вышла замуж за человека ее круга, Доусон тяжело переживал этот удар, хотя, быть может,
девушка и не подозревала о чувствах поэта. Пристрастие к абсенту подорвало здоровье больного
чахоткой Доусона, но жизни своей он не менял. Подолгу жил в Париже. Он неплохо зарабатывал --
много переводил с французского, писал прозу, но деньги легко спускал в ресторанах.
В 1891 г. Доусон принял католичество. Припадок горячки случился с ним в Париже,
знакомый увёз его в Лондон, где Доусон вскоре скончался. Ему было тридцать два года.
В конце жизни он говорил другу, что его литературная карьера не сложилась, и что ему следует
заняться чем-нибудь другим. Но осуществить этого намерения ему так и не удалось.
***********************************
Оригинал:
Ernest C. Dowson
Grey Nights
A while we wandered (thus it is I dream!)
Through a long, sandy track of No Man's Land,
Where only poppies grew among the sand,
The which we, plucking, cast with scant esteem,
And ever sadlier, into the sad stream,
Which followed us, as we went, hand in hand,
Under the estranged stars, a road unplanned,
Seeing all things in the shadow of a dream.
And ever sadlier, as the stars expired,
We found the poppies rarer, till thine eyes
Grown all my light, to light me were too tired,
And at their darkening, that no surmise
Might haunt me of the lost days we desired,
After them all I flung those memories!