вот он приходит во рту земля белые черви сырой песок
дай ему имя мутна вода в чреве земном оседает боль
будто бы речь но молчит в ночи там где лицо вырастает мох
в пальцах ключи вдоль ключиц ручьи были глаза остаётся соль
дай ему имя пока луна шарит слепая по дну реки
косточка падает станет лес кости баюкать своих зверей
топкое место иди смотри пОд ноги корни труха жуки
в черных осинах живая мгла возится просит согрей
согрей
...
Такая осень. Ветер по ночам
шуршит в сухих колодцах наперстянки.
Глаза листвы белёсые с изнанки.
Заметишь тень у левого плеча.
А за спиной хохочет рыжий лес.
Дороги — морок. Вышел и исчез.
Дыши, дыши, но запахи земли
так тяжелы, что обретают плотность.
Скорлупка яви хочет расколоться,
упасть в туман, рассыпаться в пыли.
В паучьи сети льётся высота,
мушиных крыльев вспыхивают блики.
Но тёмен день, разорванный на крики
надмирных птиц. Его душа пуста.