Человек стал паразитом.
В газете висит объявление о поиске сего господина.
"Папа, сколько осталось собрать на новую душу?" -
Выбросил словно в окошко мальчик льдину.
Папы нет, дорогой Леша, время то тянется.
"Но я прочитал в газете, что тело найдут гниды, вот-вот, обязательно".
Леша, гнида ли тот, кто сбежал от тюремщиков?
Ты бы сам побыл не таким невинным молодым человеком.
Сразу б увидел их ноги-палки,
Разбежишься по камере, они со стуком тебя тут же схапают.
Тихо, только капля на пол стуканет.
Вот он рядом, тюремщики уже рады.
Кто он есть? На лицо посмотреть -
Так смесь человека и чего не весть будет.
Зубы пропил, вместо них пирамиды, куски сахара,
Что пожрали - то в обмен выдавали, видимо, ночные крылатые дамы.
Глаз с фингалом, другой вообще куда-то спрятался, за занавеску.
Да это не кто-то, а сам глав. управ, он у нас Гений.
Только чем управляет? Лучше с себя бы начал, во-первых, а в этих его пятых,
Голову с шеи - прочь, а шею вывернуть - обратно сложно? "Довольно срача!"
Мальчик пялит в газету, пытается вывернуть тексты,
Леша не надо, прошу, не читай отныне о смерти.
Там напишут еще, что маленький глупый мальчик,
Завернувшись в бумагу, летел из страны куда-то.
Куда? Подальше.
В голове просто чушь, за окном пустота,
Этот мальчик лежит, сердца стук не познавши,
В голове его бред, он газету читать не станет.
"Таких надо лечить", - произносит с упреком мама.
Где то видано, чтоб шел кто наперекор Собранью?
Он сидит, жрет тот труп, что минуту назад глаголил:
"Верь газетам, журналам, в них столько толку!"
Улыбается, ржет, пасть гнилую раскрыв, и бурчит желудок.
Тело в люк упадет, головы уже нет, завалялись в дороге руки.
Их противная слизь, что стекает из пасти,
Не желает использовать, они же, извини меня, Господи, святы.
Все те мысли, что ими написаны были,
Уж давно сожжены, мы отныне комиссия новая, новая сила.
Мальчик смотрит в глаза, он желает в них видеть спасительну силу.
Он подходит к рукам и вздыхает так томно, протяжно, медлительно.
Не читай, не читай-ка, зачитайся в убой, парнишка.
Ты того, что стоит под замком и запретным Табу окрещено было родителем.
"Я - творец всего мира,
Я - оружие новой эпохи!"
Ты представь, сколько крови отдал, чтобы стать, как я есть, уродом.
"Я - урод", -
Человек паразитом стал, очень мудрено.
Дегенерацией общей назвали бы в старшей школе.
Бог един, я же знаю, что есть, лично с ним встречался.
Но одно: он не ждет никого, он карает за совесть и бьет ее ежечасно.
декабрь 2019