Она шутила о суициде,
Так часто, что уже никто
Не обращал внимание при виде,
Как рушится кругом всё.
Она так часто говорила,
Что все нормально, все пройдет,
А вечером потом молила:
«Пусть все закончится, уйдет!»
Она, где нету сострадания,
Где море в городе пылит,
Где ты вкладываешь старания,
Но говоришь про суицид.
Всё... довела ее судьба,
Ведь нужен нам один лишь случай,
Да, она знает, что не права,
Что этот ход не самый лучший.
Пора записку ей писать,
Где на листке всех честных правил,
Ей правду нужно рассказать,
И показать кто-где приправил.
С чего начать бы ей сейчас?
Может с родных? С друзей на час?
Или с того, что не хотелось,
Что давным-давно ей в душу въелось…
И вот, в порыве гнева, жути,
Она стоит и рвет слова,
По-настоящему, по сути –
Пытается убить себя.
И пусть сердце разломалось,
Пусть внутри и все кипит,
Может подождать, хотя бы малость,
И не писать про суицид?
Нет.
Она стоит на крыше дома,
Где черный ворон рядом только,
Как она – от перелома,
Взлететь не может он нисколько.
Она думает: «Пора,
И ведь не будет кислой боли!
Сейчас и больше никогда!
Я смогу, сквозь силу воли!»
Она врала, чтоб подавиться.
Она смеялась, чтоб упасть.
Она шутила, чтоб лечиться.
И полетела, чтоб пропасть…
Ошибок много в жизни нашей,
И мы не видим, где болит,
Где бьются сильно души наши
И где мы «пишем суицид».