К 75-летию ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
СОЛДАТСКИЕ БУДНИ
Леонид Николаевич Тимохин удостоверение участника войны получал дважды. Наверху гадали: заслужил, не заслужил?
Служил в Польше
Разговор ветеран войны начал со слов: «Сегодня (27 января) в Кракове собрались люди со всего мира почтить память миллионных жертв Освенцима. Я в конце января 1945 года тоже находился в Польше, в Лодзи. Чуть позже была передислокация в Велюнь». И показал по карте передвижение части: Киев, Львов, Люблин, Варшава… Будто заново прошёл путём военных лет.
Подумав, добавил: «Удостоверение участника войны у меня отобрали – якобы наша часть к действующей не относилась. Но по закону о ветеранах снова получил – на основании солдатского билета и других документов того времени".
Тимочка
До войны Лёня успел окончить лишь девять классов сельской школы. По окончании четырёх классов получил похвальную грамоту, которую отец «поставил в рамку и повесил на стенку». А в 1943 году начался призыв в Красную Армию юнцов 1926 года рождения. «Ребята пошли в армию, ну и мне не хотелось отставать. Мы были патриотами и служить шли, как того требовал долг гражданина СССР». Подросток твёрдо решил идти со старшими друзьями на фронт. Не спасовал, хотя ростом был «от горшка два вершка» – всего сто сорок девять сантиметров. Да и годами не вышел, только-только исполнилось семнадцать. По словам Леонида Николаевича, «закосить», оттого, что слаб да мал, тогда и в мыслях не было. Матери и бабушки провожали новобранцев «с иконами, молитвами и плачем».
«…9 ноября 1943 года нас погрузили в эшелон, который довёз до Котельнича Кировской области. Пошли пешком, километров 25-30, до запасного 75-го полка в местечке Вишкиль на берегу реки Вятки. Все роты полка размещались в землянках. Спали на двухъярусных нарах. Много занимались строевой, огневой, тактической подготовкой. Из дому мы принесли по котомке сухарей. Сдали в какой-то сарай с поломанными рамами, и недели через две у многих от еды ничего не осталось. Пищу в столовую приносили в термосах, и по дороге «заготовщики» съедали часть хлеба и вытаскивали часть мяса, а солдатам оставалось совсем немного. Очень быстро мы ощутили голод, от недоедания стали «доходить». В начале 1944 года отобрали со всего полка более сотни «доходяг» и в трескучий январский мороз повели в Котельнич, для отправки в Слободское, Кировской области, в оздоровительный батальон. Там мы пробыли около трёх месяцев вместе с фронтовиками. По весне – Златоуст, Челябинск… И, наконец, в июле 1944-го, г. Аткарск Саратовской области, 9-й особый запасной полк связи. Подготовка для фронта радистов, телефонистов, телеграфистов. Наконец-то мы были востребованы Родиной, армией».
Недоедание сказывалось. Однажды повара из жалости дали Лёне съесть «впрок» несколько порций рисовой каши, и у бойца случилось несварение. Товарищи завернули сослуживца в покрывало и, в чём был, доставили в медсанбат. То-то радости было, когда через пару дней босой Тимочка (так называли его девушки-радистки) вернулся в строй! – В Киеве подучили составлению метеосводок и передаче их в центр. И дальше – Лодзь, Варшава… Советская Армия ступила на территорию фашистской Германии и готовила штурм Берлина. Поэтому наши сводки погоды были необходимы авиации, артиллерии как воздух. И мы старались, работали усердно, а в дни штурма Берлина, с 16 апреля, давали ежечасные сводки погоды. Для этого нам через комендатуру был дан поляк (фольксдойчевец), который крутил «солдатмотор», вырабатывающий энергию для радиопередатчика. Приходилось и мне одной рукой крутить генератор, а другой держать микрофон. Своё дело мы делали хорошо. А затем пришла долгожданная Победа!
Новость Леонид Тимохин услышал из радиоприёмника. Весь эфир был «забит» разговорами о капитуляции Германии. Отметили счастливое событие и радисты: в комендатуре выдали по «100 фронтовых» спирта, и у никогда не употреблявшего спиртное Лёни «аж дух перехватило». Но событие того стоило – освобождение Родины!
«Немцы называли меня «кляйн»
Но до возвращения в родные края было ещё далеко. Леонид какое-то время продолжал работать в польском городе Велюнь. Затем по распоряжению комендатуры – в Берлине в составе 3-й гидрометеопартии. «Англичане с удивлением смотрели на нас, худых и плохо одетых», – вспоминает Леонид Николаевич. Тогда русские парни оставили подписи на стенах Рейхстага. На мой вопрос, как выглядел тогда повзрослевший Тимочка, наш герой ответил: «Немцы обращались ко мне по-немецки: «кляйн», что по-русски значит «малыш». В новогодний вечер 1946-го года Лёня впервые услышал песню из кинофильма «Небесный тихоход». Особенно ему понравились слова «Мы парни бравые, бравые, бравые…». Очень хотелось быть таким же! Позднее в его дневнике появится запись: «В армии, несмотря на голод и физические нагрузки, с ноября 1943-го года по 1946-ой год подрос на десять сантиметров».
В марте 1946-го года приказом Генерального штаба часть, к которой был причислен Леонид Тимохин, демобилизовали, но кое-кто остался работать по найму, в том числе и наш Тимочка-«кляйн». Он и сегодня помнит потсдамский парк Сан-Суси с двумя дворцами немецких кайзеров, посещение оперетт «Весёлая вдова» и «Девушки из Шварцвальда» на немецком языке. «Впечатлений от пребывания в советской зоне Германии осталось много». Считаясь уже гражданским лицом, в 1947-ом году сын России смог побывать на освобождённой родной земле.
Первый парень на деревне
Окончательно на родину герой-связист вернулся через год, с медалью «За победу над Германией». В свободное от работы время крутил пластинки на привезённом из Германии патефоне. «Мне было 22 года. Весёлое время! В 1949-ом году летом я появился в клубе на танцах. Кругом в основном девчонки – глаза разбегаются от цветастых платьев и красивых лиц. Я умел танцевать – в Германии научили, и с тех пор регулярно ходил на танцы. Кроме танцев, молодёжь играла в «ручеёк» с исполнением песен того времени. Я был организатором художественной самодеятельности в райкоме ВЛКСМ. Любил петь, даже выступал как солист. Да ещё в импортном костюме и ботинках! Девчонки в меня влюблялись. А будущая супруга Шурочка шутила: «Первый парень на деревне, а в деревне один дом».
Победа духа и воли
Костюмы и обувь начали изнашиваться, гулянки приелись. Пригодилась полученная в военные годы специальность радиотелеграфиста: устроился работать надсмотрщиком радиоузла. Работал на строительстве колхозных линий связи. В возрасте 26-ти лет Леонид поступил на отделение связи и радиовещания в техникум и в 1957-ом году окончил его с отличием. Тогда же создал семью, женился на своей деревенской подруге, той самой Шурочке. Местом практики выбрал Молотовск, ныне Северодвинск. И трудился на предприятии Севмаш до 1984-го года. В этот период защитил диплом о высшем образовании по специальности радиоинженер. «Это была победа духа и воли. Я получил право стать старшим инженером. На собственном примере воспитал двух своих сыновей».
Когда мы беседовали с пожилым уже участником Великой Отечественной войны, ему исполнилось 78 лет. Но и в этом возрасте он любит ходить зимой на лыжах, поправив здоровье и подкопив силёнки в очередном пансионате. Мечтает посетить Германию, места, по которым прошёл военными тропами Тимочка «кляйн». Часто берёт в руки атлас пройденных по войне дорог. Провожает на армейскую службу внуков и ждёт их возвращения, сетуя, что нет специальных конвертов для военнослужащих, из-за чего подолгу нет солдатских писем. Читает газеты, интересуется новостями в мире. А ещё с 2000-го года пишет для внучат дневник под названием « Мой ХХ век» – о жизни нескольких поколений своего рода, об истории и о войне, в которую внёс свой вклад по освобождению Родины от иноземных захватчиков:
«Жизнь коротка, и нельзя терять ни часа познания Вселенной, жизни на планете Земля для своего духовного и практического развития и совершенствования». Таким знают своего деда внуки. Таким узнала соседа-ветерана Великой Отечественной войны я.