1
Мной напилась бутылка водки
И убежала в туалет.
Я вспоминаю околотки
Своих невыспавшихся лет.
Брожу по анфиладам комнат,
Глазея на придворный люд.
В одной меня уже не помнят,
В другой еще не узнают.
Но это, право же, не плохо —
Я констатирую без зла, —
Что плотоядная эпоха
Меня к себе не призвала,
Что я не принимал присягу,
Не отдавал герою честь,
С которым рядом спать не сяду,
Не говоря уже о есть,
Что для богатого невежды
Я не кидался впопыхах
Обслуживать его надежды
На вечность в прозе и стихах.
Напротив, с самого начала
Эра общественных начал
В упор меня не замечала,
И я ее не замечал.
2
Я помню этот зуд по коже,
Когда тобой увлечена
Или любовница вельможи,
Или законная жена.
Сегодня б я не сунул носа
Уже ни в церковь, ни во власть,
С ворами рано или поздно
Ты тоже начинаешь красть.
Пока от голода не сдохли
Все коренные племена,
Я отзывался об эпохе
Гораздо лучше, чем она
В своих памфлетах о таких вот,
Как я, брезгливых господах.
Когда волнения утихнут,
Сойдет приливная вода,
На донышке молочной кружки,
В засохшем сахарном песке,
Как отпечаток от ракушки,
На допотопном языке,
Возможно, этот стих расскажет
Палеонтологу идей
О том, что происходит с каждым,
Если не каждый божий день,
То каждый век. Отцы и дети
Ушли за праздничным вином.
Конфликт исчерпан: те и эти
Давно мечтают об одном
И том же — об удобствах. Шансы
Сближает общая кровать.
Не то чтоб не за что сражаться,
А просто не с кем воевать —
Кругом свои. Оригиналы
Ушли в историю как класс.
Им под небесным трибуналом
Уж не до копий — не до нас
С нашей общественной моралью,
Чей неисповедимый дух
Струится тоненькой спиралью,
Как лента липкая от мух.
3
Вроде и спрашивать неловко,
Но раз уж мы пришли сюда,
Как получилось, что торговка
Проникла в здание суда
Днем, без ножа и пистолета?
Теперь во всей срамной красе
Мы даже в области балета
Не впереди планеты всей.
Пройдет два месяца буквально,
Уже не в шутку, а всерьез
Она, как ядерная пальма,
Взлетит над рощами берёз.
За единицу вдохновенья
Взяв кандалы еретика,
Кого осудит на мгновенья,
Кого — на целые века
Кустарных промыслов, которым
Цена — пучок карандашей.
Кто не блевал по коридорам,
Тех сразу выкинут взашей.
В таких условиях непросто,
Как попугаю на плече,
Отшучиваться от вопросов:
Кто ты, откуда и зачем.
4
Любой язык — иносказанье,
Любое слово — перевод.
Я был так долго этим занят,
Что надорвал себе живот.
Но, знаешь, даже в те минуты,
Когда все шло само собой,
Я не был счастлив, почему-то
Искусство причиняло боль.
Поди состряпай на гитаре
Метафизический уют,
Когда народу больше в баре,
Чем в помещенье, где поют,
Когда дешевым алкоголем
Горит на блюдечке скандал.
Я притворялся, что доволен,
Но в глубине души страдал.
Тоска, как нож в консервной банке,
Торчит во мне по рукоять.
Надрессированной собаке,
Ей все равно, что охранять.
Ты не смываешь в туалете,
Но моешь руки, а другой —
Наоборот, но чёрт нас метит
Одной и той же кочергой.
5
Не потому ли мы не ценим
Друг друга в праздной толчее,
Что все находимся на сцене,
А в зале пусто? Нынче мне
Так быстро не восстановиться.
В высоковольтных облаках
Усталость мечется, как птица,
Отставшая от косяка.
Не зная, чем заняться дальше,
Я удалился от забот
На недостроенную дачу
И ремонтирую забор.
Особняки бортами всеми,
Как баржи, полные зерном,
По ватерлинию осели
В непроходимый глинозём.
Среди огрызков арматуры
Павлины (штук, наверно, сто)
Гуляют по двору, как куры,
Тряся метелками хвостов.
Дорожки заросли по шею
Борщевиком. В конце концов,
Чтобы увидеть отраженье,
Ты смотришь совести в лицо
И принимаешь априори,
Как деревянный алфавит:
Да, мы поем в народном хоре,
Но каждый думать норовит,
Мол, боги навострили уши,
Уняв волнительный галдеж,
И собрались, чтобы послушать,
Как только ты один поешь.
6
Порой мне кажется, я бездарь,
Порой мне кажется, я тот,
Кто сушит простыни над бездной
Математических пустот,
Что, опустив на землю ноги,
Не радуясь и не скорбя,
Я, наконец, один из многих,
Кто понял это про себя
И навсегда обезоружил.
В софитах уличных витрин
Паяц, танцующий снаружи,
Поэту, спящему внутри,
Из несмолкаемых оваций
Воздвиг такой высокий трон,
Что на него уж не взобраться
Ни одному, ни вчетвером.
Воображение и вовсе
Уже не ведает стыда.
Сиюминутных удовольствий
Бессмысленная череда
Сучит ногами в голове, как
Зацикленный кордебалет.
Мне нравится быть человеком,
Которого на склоне лет,
Как обезьянку, научили
(Между высокими людьми)
Любви без прока, без причины,
Спонтанной, искренной любви.
Ее так много накипело
В кастрюлях полуночных дум.
Легко понять, что ты не тело,
Но как понять, что ты не ум?
7
Чья-то корова промычала
За камышами у пруда,
Под половицами причала
Ритмично чавкает вода.
Светает. Золотистой пылью
Искрится воздух. От росы
Утята спрятали под крылья
Свои озябшие носы.
Как папиросная бумага,
Полупрозрачный, голубой
Туман сползает по оврагам
Густой извилистой рекой.
Между лесистыми холмами
Деревня смотрится в цветах,
Как в дорогой картинной раме
Клочок газетного листа.
Невероятно, нас так много,
И мы все время на виду,
Но как бы прячемся от Бога
В Его же собственном саду.
Он бы и рад общаться с нами,
Но осторожный диалог
Ведёт не письмами, а снами,
Иносказательно, не в лоб.
Не все пожертвовать готовы
Костюмированной игрой,
И даже поприще святого —
В известном смысле тоже роль.
Для Господа мы просто души,
Которые, как ни зови,
Послушны или не послушны
Характеру Его любви.
Мы дети, и забавы ради
Порой сбиваемся с пути.
Спроси себя, на что ты тратил
Свой поэтический тротил,
И жизнь погаснет без ответа,
Как голос в рыночной толпе.
Моя-то песня точно спета,
Но если я недаром пел,
То ты, упрямый человече,
Однажды поглядишь кругом
И осознаешь, что мы вечны,
И что любовь — это глагол.
8
Пойми, без помощи науки
Хотя бы что-то в жизни, сам,
Поэт не порождает звуки,
А подражает голосам,
Но ни секунды не боится
Утратить "Истинное Я".
Нужно стараться, чтобы сбиться
С тугого ритма бытия.
Жизнь репетировать не нужно,
Жизнь очевидна и проста.
Не репетируется дружба,
Она читается с листа.
Это не должность, не работа,
А состояние души.
Судьба подбрасывает ноты,
И, будь любезен, не фальшивь.
Если никто не будет хлопать
Ни до, ни после, ни теперь,
К чему свой неподъемный опыт
Приобретений и потерь
Хранить, как полковое знамя,
Как будто все еще в строю?
Не говори "я это знаю",
Скажи "я это познаю".
9
О, человек, с твоих окраин
Не возвращался ни один.
Ты в общей массе — презираем,
А по отдельности — любим.
Учителя ещё вначале
Твердят тебе, что жизнь одна,
И что рождение случайно,
А смерть предопределена.
Свихнувшись от такой учебы,
Поскольку у тебя есть ум,
Порой ты думаешь, еще бы
Примерить чей-нибудь костюм.
Но так устроено на свете,
Хоть чертыхайся, хоть божись,
А в ролевые игры эти
Не наиграешься ни в жисть.
Зверей, пожалуйста, не трогай,
На них еще до наших дней
Уже стоял автограф Бога,
Кто ближе к Богу, тем видней.
Мы, прежде чем сыграем в ящик,
Еще проснемся, может быть.
Но тот, кто притворился спящим,
Того уже не разбудить.
А что ни отдыха, ни сна нет
Теленку, бросившему мать,
Он лучше нас об этом знает,
Но не желает принимать.
10
От слов, как от сырого лука,
Уже воняет изо рта.
Мы изучаем, как под лупой
Просроченные паспорта,
Такие тонкие нюансы
Своих претензий и обид,
Что зенки, красные от пьянства,
Повылезали из орбит.
В удачу верится, но слабо.
Потом, как бывшая жена,
В твои мечты стучится слава,
Когда и даром не нужна.
Уже и сил-то не осталось.
В запотевающий прицел
Ждёшь мудрость, а приходит старость
С дурной улыбкой на лице.
Это и было, и бывало,
И повторится много раз.
Хотя и спало покрывало
С наивных юношеских глаз,
Живой румянец сквозь румяна
Почти уже неразличим.
Тоска поэта безымянна.
Под наслоением личин
Пульсирует и набухает,
Как будто кто наколдовал,
Душа, задушена духами
Преувеличенных похвал.
Правда легка. Подите взвесьте,
Если найдете хоть одну.
Я пристрастился к сладкой лести,
Как горький пьяница к вину,
Но для восторженных придворных
Всегда был бесполезен, как
Японско-финский разговорник
У первоклассника в руках.
11
Солёный пот, какой ты сладкий,
Когда стараешься с душой,
Когда все силы без остатка
Даришь работе. Хорошо,
Что хоть с ногами по пути нам.
И в рай, и к черту на рога
Слуга идёт за господином.
А чей, скажите, я слуга?
Что вообще это за хобби —
Сражаться с вечной тишиной?
Со мною что-то происходит.
Не с кем-то в книгах, а со мной
И наяву. Не понимаю,
Кому я это говорю.
Я не вернусь уже ни к маю,
Ни к будущему сентябрю.
Небесная речная пойма
Зажгла лучинки поплавков.
Я думал, расставаться больно,
А оказалось, что легко.
Это так просто — быть счастливым,
Когда взбираешься на холм.
Ночь сладко пахнет черносливом,
Укутанная теплым мхом.
Иным мечтателям на откуп
Луну сквозь сонные миры,
Как отвязавшуюся лодку,
Уносит ветер от горы.
Блестя, как только из починки,
Геометрическим рядком
Плывут снежинки, как чаинки
В стакане с крепким кипятком.
12
Все мои должности, награды
Линяют вместе с кимоно.
Когда бы счастье было правдой,
Я первым бы остался, но
Чтобы соскучиться по людям,
Нужно отвыкнуть от людей,
Даже от тех, кого мы любим.
Сегодня подходящий день.
Я никогда не видел завтра,
И вряд ли мне это грозит.
Актер бездомного театра,
Распродаю свой реквизит.
Поскольку все, за что боролась
Моя планида, не сбылось,
Я просто возвращаю голос,
Как глобус на стальную ось
Земной судьбы. Помилуй Боже,
Не то что всяким господам,
Я Миру ничего не должен,
Все, что я должен был — отдал.
Потомок, если ты читаешь,
Не обессудь, руинам книг
Я не оставлю ни черта, лишь
Ознакомительный дневник.
Но если было в этом что-то,
То прилагаю формуляр:
Недорого, фсеа робота,
Електрик, плотнег, малеар.