Жил в деревне домовой,
Был он рыжий и презлой,
Он не ел ни хлеб, ни мясо,
И не пил воды и кваса.
Но питался домовой
Человеческой бедой.
Он её растил, полол
И подкладывал на стол.
Где беда сама питалась,
Духом сладким упивалась,
Наедалась, наливалась
И на людях разрасталась.
И чубайс - тот домовой - *
Насыщался их бедой.
Видели его, как крысу
С человеческим лицом,
Был он рыж, подобно лису,
С отвратительным хвостом.
Он теперь преобразился,
Хвост отбросил и побрился,
И питается бедой
Всенародный домовой.
* по одной из версий чубайсами славяне называли домового, который питался человеческой бедой. По другой версии - фамилия чубайс - произошла от украинского чуба, по третьей версии - завоеватели славян - кочевые народы, давали клички завоёванным народам, прибавляя к имени окончание "айс" - "раб"
Версия об имени злого домового:
"В отличие от Валерия Богданова, филолог-лингвист, главный научный сотрудник Российской государственной библиотеки и доктор филологических наук Татьяна Миронова в своей книге «Броня генетической памяти» раскрывает смысл прозвища Чубайс, которое позже и превратилось в фамилию. По словам Татьяны Леонидовны, согласно славянской мифологии, чубайсом (а также чубысем или чубасем) раньше называли домового. Это существо наши предки изображали в виде толстой крысы, но с мордой очень похожей на человеческое лицо. Примечательно, что чубайс являлся своеобразным бесом, способным поселяться в людских жилищах по велению злых колдунов.
Миронова не зря окрестила их злыми. Дело в том, что чубайс был отнюдь не доброжелательным существом. Как указано в «Мифологическом словаре» (редакторы Д. С. Лихачев и Б. А. Рыбаков), он тушил огонь в домах, а после требовал с хозяев выкуп зерном. Кроме того чубайс умел говорить на языках домашних животных и птиц и заманивать их в гиблые места. «Мычит и блеет, квохчет и лает, корову и собаку гонит в буераки, курку и козлищу тянет в логовище» — гласят древние предания. Славяне верили в то, что бес не ел и не пил («не ест он ни жита, ни мяса, не пьет ни вина, ни кваса»), а питался лишь «людскою бедою»."