"Военная песня" Бачиньского в исполнении Евы Демарчик (Ewa Demarczyk):
https://www.youtube.com/watch?v=g4od8w-fmaU
Krzysztof Kamil Baczynski
***
Niebo zlote ci otworze,
w ktorym ciszy biala nic
jak ogromny dzwiekow orzech,
ktory peknie, aby zyc
zielonymi listeczkami,
spiewem jezior, zmierzchu graniem,
az ukaze jadro mleczne
ptasi swit.
Ziemie twarda ci przemienie
w mleczow miekkich plynny lot,
wyprowadze z rzeczy cienie,
ktore preza sie jak kot
futrem iskrzac zwina wszystko
w barwy burz, w serduszka listkow,
w deszczow siwy splot.
I powietrza drzace strugi
jak z anielskiej strzechy dym
zmienie ci w aleje dlugie,
w brzoz przejrzystych spiewny plyn,
az zagraja jak wiolonczel
zal — rozowe swiatla pnacze
pszczelich skrzydel hymn.
Jeno wyjmij mi z tych oczu
szklo bolesne — obraz dni,
ktore czaszki biale toczy
przez plon;ce laki krwi.
Jeno odmien czas kaleki,
zakryj groby plaszczem rzeki,
zetrzyj z wlosow pyl bitewny,
tych lat gniewnych
czarny pyl.
***
Неба золото открою,
в высях - тиши белой нить,
в ней орехом спит мелодия,
он раскроется, чтоб жить
зеленеющей листвою,
с пеньем вод, с алой зарею,
вскроет ядрышко рассветный
птичий свист.
Твердь земли смягчит, изменит
одуванчиков полет,
отделю вещи от тени -
напружинятся, как кот,
в меха блеске льются быстро
в краски бурь, в сердечки листьев,
в ливни сизых вод.
И воздушные потоки,
как из райской хаты дым,
побегут дорогой долгой
меж берез прозрачных - в гимн,
заиграют виолончели -
розы розовой печалью,
пчелы вторят им.
Только вынь из глаз, пожалуйста,
линзу боли - эти дни,
что срубают так безжалостно
черепа в ручьи крови'.
сгиньте, времена-калеки
пусть могилы скроют реки,
в волосах развей военный
тех лет гневных
мрачный пыл.
***
Gdy za powietrza zaslona dlon pocznie ksztalty faldowac
i czuje sie wielkie ptaki rosnace za chmur kwiatami,
zmierzch schodzi lekko. A ona swieci u okna glowa
jasna jak listek swiatla i spiewa piosenke ciszy.
Dluga, wijsca sie wstega glos cieply w powietrzu stygnie,
az jego dosiegnie w zmroku i szept przy ustach uslyszy.
«Kochany» — szumi piosenka i glowe owija mu, dzwoni
jak wlosow miekkich smuga, lilie z niej pachna tak mocno,
ze on, pochylony nad smiercia, zaciska palce na broni,
wstaje i jeszcze czarny od pylu bitwy — czuje,
ze skrzypce graja w nim cicho, wiec idzie ostroznie, powoli,
jakby po nici swiatla, przez morze szumiace zmroku
i coraz blizsza jest miekkosc podobna do bialych oblokow,
az sie dopelnia przestrzen i czuje jej glosik miekki
stojacy w ciszy olbrzymiej na wyciagniecie reki.
«Kochany» — szumi piosenka, wiec wtedy obejma ramiona
wiecej niz objac mozna, kochajac jedno cialo.
Dlon wielka ksztalty falduje za nieba czarna zaslona
i kresli na niej zwierzeta linia drzaca i biala.
A potem swit sie rozlewa. Bron w kacie ostygla i czeka.
Pnie sie waz bialy milczenia, przeciagly wydaje syk.
I wtedy budza sie placzac, bo strzaly pekaja z daleka,
bo snili, ze dziecko poczeli cale czerwone od krwi.
***
Когда за воздушным заслоном ладонь образа слепит,
Он чувствует - синие птицы взлетают за облаками,
сумрак легко приходит. Лицо в окне светится
ясное - листик света, поет песню в тиши.
Длинной, вьющейся лентой теплый голос в воздухе стынет,
к Нему прилетает в сумрак, и шепот в устах он слышит.
"Любимый", - шумит песня, и волосы треплет звоном,
мягким ветра повевом, в нем лилии пахнут так сильно,
и он, наклонившись над смертью, пальцы сплёл на оружье,
встает и еще черный от пыли сраженья - чувствует,
что скрипка играет в нем тихо; идет осторожно, неспешно,
как бы по нитке света, по морю шумяшему мрака,
все ближе к нему - нежность, мягкость, как белое облако,
тогда густеет пространство и слышит Её голос мягкий,
стоящий в тиши бескрайней, что можно достать руками.
"Любимый", - шумит песенка, и он заключит в объятья
гораздо больше единственного, больше жизни любимого тела.
Гигантские руки образ в небесном заслоне слепят,
набросают контур животных дрожащей линией белой.
Потом - рассвет расцветет. Винтовка в углу остывшая.
И тянет змей белый молчанье, протяжно и тихо свистит.
И вот - просыпаясь, плачут, выстрел далёкий слыша,
им снилось - ребенка зачали, алого, на крови.
Z lasu
Las noca rosnie jak jezior poszum.
Droga kolysze we mchu, we mchu.
Ciezkie kolumny mroku sie wznosza.
Otchlanie puste z ciemnosci plosza
krzyk zly, wysoki jak ze snu.
A dolem potok ludzi i wozow
i broni chrzest we mgle, we mgle.
Spod stop jak morze wydete groza
nieujarzmiona pietrzy sie ziemia
i glosy ciemne leza w przestrzeniach
jak to, co czeka obce i zle.
ZoLnierze smukli. Twarzyczki jasne,
a moce ciemne tra si; i gniota,
lady sie lamia, sypie sie zloto
i chyba pancerz ziemi za ciasny
peka, rozsadza i grzmi, i grzmi.
Twarzyczki jasne! na widnokregach
armie jak cegi gna sie i krusza.
O moi chlopcy, jakze nam swiaty
odkupic jedna rozdarta dusza?
Kochac, a to sie wydaje malo,
ginac - to slabosc tylko wyzwolic,
bo nie nadaza chlopiece cialo,
a ciemnosc stoi i grzmi, i grzmi.
Las noca rosnie. Otchlan otwiera
usta ogromne, chlonie i ssie.
To tak jak dziecko, kiedy umiera,
i tak jak ojciec, ktory zyc musi.
Przeszli, przepadli; dym tylko dusi
i krzyk wysoki we mgle, we mgle.
Лес
Лес ночью вырос под шум озёрный.
Дорога колышет на мхах, на мхах.
На тяжких колоннах темень вздёрнута.
Пустоты зияют из тьмы спёртой,
злой крик, высокий, как в снах.
Оврагом поток людей, повозок,
Скрипят ружья - во мглах, во мглах.
И под ногами - как море, как грозы
непокорённо шагают земли,
и тьме голоса на просторе внемлют,
полные будто - угроз и зла.
Худые солдаты. Лица ясные,
а ночи темные стерты, под гнетом,
земли сломаны, сыплется золото,
и панцирь земли, увы, слишком тесен,
треснул, распался, гремит, гремит.
Ясные лица! По горизонтам
армии цугом гонят, крушат.
О мои парни, как этого света
грехи искупит одна душа?
Любить - но это, кажется, мелочь,
пасть - и слабость свою показать,
негодно совсем молодое тело,
а тьма стоит и гремит, гремит.
Лес ночью вырос, зияет темень,
как рот огромный, души всосал.
Будто ребенок, отданный смерти,
Будто отец, что и смерти не нужен.
Прошли, пропали; дым только душит,
и крик, высокий, во мгле, во мгле.
Pioseneczka
Kto mi odda moje zapatrzenie
i moj cien, co za tob; odszedl?
Ach, te dni jak zwierzeta mruczac,
jak rosliny sa — coraz mlodsze.
I niedlugo juz — tacy malency,
na lupinie orzecha stojac,
poplyniemy porom na opak
jak na przek;r wodnym slojom.
Czerwien krwi dziecinnie sie wysni
jako wzdete policzki wisni.
Metal burz sie wywiedzie na nowo
zapieniona dmuchawca glowa.
A lez grzmot jak lawina kamieni
w male zuki zielone si; zmieni
i tak w wode sie chylac na przemian
poplyniemy nieostroznie w zapomnienie,
tylko plakac beda na ziemi
zostawione przez nas nasze cienie.
Песенка
Кто отдаст мне мою ненаглядную,
мою тень, что за тобой ушла?
Ах, те дни...как зверята мурчат,
как растения - они все младше.
И скоро - мы, малыши
в скорлупке ореха стоящие,
поплывем на бегущих волнах,
наперекор водным слоям.
Алая кровь, как в детстве, приснится
толстощекой ягодкой вишни.
Гроз железо вновь надо мною
пенной одуванчика головою.
Слез потоки - лавина каменная
в жучков зеленых переменится,
и так, к воде склоняясь попеременно
поплывем неосторожно в забвенье,
только плакать будут по землям
нами брошенные наши тени.