Диана постепенно приходит в сознание. Первое, что она чувствует, — холод. Все ее тело сотрясает мелкая дрожь, не давая возможности нормально дышать. «Это очень странно, — думает она. — Ведь лето в самом разгаре. Как-никак июль месяц.
Девушка все еще находится в полубреду. Глаза у нее закрыты. По ее лицу струится пот. Она пытается сделать глубокий вдох, но вдруг ее грудь пронзает острая боль. Диана громко вскрикивает. Где-то в темной глубине лесной чащи от испуга взлетает птица. Из-за сильного удара о землю она повредила несколько ребер, заработала кучу ссадин и синяков.
«Мне надо лежать, лежать и не шевелиться, — в панике думает она. — Иначе будет больно. Очень больно!» Бедняжка, все еще дрожит. Проклятый озноб вытягивает из нее жилы... Диана усиленно напрягает мозг, стараясь хоть что-то вспомнить. В голове вдруг всплывают лица и образы незнакомых людей, раздаются чьи-то отчаянные крики.
Она всеми силами старается вспомнить, что страшного случилось с ней. И тут в ее памяти внезапно всплывают странные образы незнакомых людей. В голове раздаются душераздирающие крики. Вой реактивных турбин.
«О Боже! Какой ужас, — думает Нинель. — Ничего хуже и представить себе нельзя». Она осознает, что чудом пережила авиакатастрофу. Перед глазами весь этот кошмар. Ею вдруг овладевает панический страх. Она пытается приподняться с земли, но не получается, ее тело превратилось в ватную куклу.
Она настолько ослаблена, что даже не в состоянии открыть глаз. В ее ситуации нельзя поддаваться эмоциям. Нинель это хорошо понимает и спустя несколько минут немного успокаивается.
Нинель пребывает в растерянности. Она пытается подробно вспомнить события вчерашнего дня. «Ничего особенного, обычный день ее жизни, ну разве за исключением того, что скоро она увидеться с родной сестрой. С их последней встречи прошло более пяти лет. Она по ней сильно соскучилась».
Нинель наконец решилась повидать ее. Она купила за наличные один авиабилет на двенадцатичасовой дневной рейс: Санкт-Петербург – Владивосток LED – VVO, и была этому безумно рада!
Нинель хотела сделать сестре небольшой сюрприз: «явиться к ней в гости не предупредив ее». Это не очень прилично, однако Вероника любит получать приятные сюрпризы. Уж кто-кто, а она это знает не понаслышке.
Сестра тоже не прочь бы немного погостить у нее. Вероника не раз обещала приехать к ней в гости, да все никак не получалось. В конце концов, ее можно понять. Ей трудно вырваться из повседневной рутины. У нее довольно большая семья. Свой ресторанный бизнес. Куча всевозможных дел.
Она работает не покладая рук. И потом, не так-то легко лететь в такую даль на самолете, ведь их разделяет огромное расстояние: более десяти тысяч километров! Но как бы там ни было, они стараются поддерживать связи друг с другом.
Оказывается, вчера она беспечно гуляла по утреннему городу, наслаждаясь жизнью. Она сходила в продуктовый магазин, расположенный на одной из многолюдных улиц Питера и купила себе немного еды. Она также с удовольствием посетила центральный городской парк, и где-то около получаса посидела на синей деревянной скамейке, наблюдая за тем, как вокруг нее кипит жизнь.
Нинель была необычайно красива. Ее коже, волосам, фигуре могла бы позавидовать любая женщина. Сидя на лавочке в парке, она ела вкусное фруктовое мороженное и пила сладкую газировку. Был солнечный июльский день. У нее было прекрасное настроение. До вылета оставалось еще целых три часа, однако она хорошо понимала, что должна прибыть в аэропорт заблаговременно, дабы избежать лишних неприятностей.
Нинель не любит опаздывать. Она воспитанная, интеллигентная женщина, привыкшая к спокойной и размеренной жизни. Чтобы хоть как-то убить время, она зашла в небольшой ювелирный магазинчик и приобрела себе какую-то золотую безделушку.
Это была красивая золотая цепочка, с крупным, нежно-розовым бриллиантом, в виде сердечка, которое ей очень понравилось. В ушах у нее были одеты серьги красоты необыкновенной! Ее тонкие изящные пальчики, с художественно оформленным маникюром, украшали золотые кольца.
Нинель в буквальном смысле купается в золоте. Конечно, все это благодаря ее состоятельному супругу. Валентин не жалеет для нее денег. Он совершенно счастлив и всячески ее балует.
Нинель также побывала в шикарном уютном кафе, расположенном у берега Балтийского моря. Времени было уже за полдень, когда она сидела за круглым столиком, наслаждаясь вкусной едой. Сквозь большое стеклянное окно, она любовалась на морской прибой, предвкушая долгий полет. Нинель потратила уйму своих денег, покупая все, что ей заблагорассудится. К счастью, она может себе это позволить.
Все складывалось как нельзя лучше. Регистрация прошла успешно. Супруг с дочерью провожали ее в аэропорт. Пассажирский лайнер вылетел по расписанию, в 15.47 он благополучно поднялся в небо, но увы, не долетел к месту назначения. Спустя несколько часов после взлета самолет потерял управление и потерпел крушение.
А ведь ничто не предвещало беды. Все было просто отлично!
«Ну и дела! — мысленно возмущается Нинель. — Ничего: «были бы целы руки-ноги, а остальное приложится». Она должна выжить любой ценой. Хотя бы ради своей собственной дочери! Ей надо цепляться за последнюю соломинку надежды, чтобы вырваться из лап смерти.
Конечно, Нинель не позавидуешь. И тут нечему удивляться, так как выжить при крушении самолета крайне сложно. Однако она выжила! Чем черт не шутит: чудо еще никто не отменял. Но вдруг лицо ее бледнеет, на лбу выступают капельки холодного пота, сердце бешено колотится в груди. «Неужто это конец? — с горечью думает она. — Нет, не может быть!».
Внезапно ее посещает зрительная галлюцинация. Явившаяся перед ней картина, представляет крайне жуткое зрелище. В ней берут участие несколько ядовитых тропических змей.
Действие происходит ночью, посреди старого кладбища, у одного из серых, гранитных надгробий. Переплетаясь между собой, смертоносные змеи, страстно занимаются спариванием. Нинель тихонько наблюдает за ними при ясном свете луны. Она восхищается увиденным. «Какой шик! Какая палитра змеиных красок!» Ее душу переполняют эмоции.
Ей почему-то нравиться на это смотреть. Никогда в жизни Нинель не доводилось видеть ничего подобного. Однако вскоре видение исчезает, растворяясь прямо перед ее глазами. Она огорчается. Ей хочется продолжения банкета. Змеиная оргия ее даже чем-то возбуждает. Это было так ярко и красочно, словно она просматривала очередной фильм в вечернем кинотеатре.
Авиакатастрофа стала причиной всех ее бед. А ведь в самолете Нинель чувствовала себя просто превосходно. На протяжении всего полета она читала одну из своих увлекательных книг. Пила крепкий черный кофе. Как вдруг...
Все началось с невыносимой тряски. Ей казалось еще чуть-чуть — и самолет развалится в воздухе на мелкие части! Это была не та турбулентность о которой многие хорошо знают. Нинель все прекрасно понимала, впрочем, как и другие пассажиры злополучного рейса...
У нее пролился кофе. У кого-то что-то упало. Командир воздушного судна, по громкой связи, обратился ко всем находившемся на борту с просьбой не поддаваться панике. Он заверил, что с самолетом все в полном порядке. Оказывается, нет никакой внештатной ситуации! Судя по его словам, самолет попросту угодил в зону сильнейшей турбулентности.
Пассажиры немного успокоились. Нинель с радостью последовала их примеру. Когда тряска чуток угомонилась, она, облокотившись на мягкую спинку кресла, принялась за чтение любимой книги.
Но ее спокойствие было недолгим. Десять минут спустя она опять услышала знакомый голос командира экипажа. В этот раз он сообщил, что на борту возникли какие-то проблемы с управлением самолета. Он также сказал, что летному составу нужно немедленно сажать самолет на небольшом заброшенном аэродроме, находившемся поблизости.
«Как же — сильная турбулентность! И она ему верила!» — мысленно возмущалась Нинель. Она давно подозревала, что с этим самолетом стряслось нечто неладное. И тот заброшенный аэродром, о котором упоминалось выше, не был предназначен для такого рода посадок.
Тряска в салоне усиливалась на глазах. Нинель чувствовала себя крошечной песчинкой от которой ничего не зависит. А минутой позже авиалайнер вовсю раскачивался из стороны в сторону, как небольшое рыболовецкое судно в дикий шторм.
Бортпроводница обратилась ко всем обезумевшим от страха пассажирам с просьбой пристегнуть ремни безопасности. Однако Нинель проигнорировала ее просьбу. Тогда она прибывала в полной растерянности мыслей. В те страшные минуты своей жизни она думала о своей семье.
В салоне самолета поднялась страшная паника. Раздались первые крики. Нинель с интересом наблюдала за поведением пассажиров. Одни пытались писать прощальные письма родным. Другие же — искренне молились, взывая к Богу. Иные, стремились побыстрее дозвониться домой с помощью мобильных телефонов. С каждой минутой ситуация усугублялась.
Нинель нервничала не меньше других, однако она старалась контролировать свои эмоции. И до поры до времени у нее это даже получалось. Но предчувствие неминуемой гибели не покидало ее ни на минуту.
И все-таки она оказалась не в состоянии вынести такое нервное перенапряжение. Внезапно на глаза ее накатились слезы. «Так вот она какая смерть!» — с горечью думала Нинель.
Авиакатастрофа рушила все ее планы. Все было потеряно в один короткий миг. Вся жизнь пошла под откос! А ей так хотелось жить. У нее прекрасная семья. Перспективная работа. «Нет. Только не сейчас!» — молила Бога Нинель. Ведь она еще так много не успела сделать в своей жизни!
В том злополучном самолете она мысленно попрощалась со своей единственной дочерью. «Черт возьми, что же могло с ним произойти?» — думает Нинель. К сожалению, на этот и другие вопросы сможет ответить только комиссия по расследованию авиакатастроф.
От внезапно нахлынувшего на нее чувства безысходности, она едва не упала в обморок. По ее лицу струился холодный пот, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди.
Отчаянные крики пассажиров прервали ее безрадостные мысли. Раздался рев двигателей. Самолет, наклонив свой острый нос, стремительно несся вниз! В тот миг Нинель казалось, будто сама смерть смотрит ей прямо в глаза.
Она всем телом вжалась в спинку пассажирского кресла. Она не могла видеть свое побледневшее от страха лицо, посиневшие от волнения губы, но хорошо ощущала, как ощетинились на голове ее золотистые волосы.
От сильных перегрузок многим пассажирам становилось плохо. У одних появилась одышка. У других из носа пошла кровь. У нее как-то все обошлось. И все-таки она ощущала тяжесть во всем теле. Ей казалось, будто ее стальной цепью приковали к пассажирскому креслу.
Паника не прекращалась ни на минуту. Находившиеся в салоне малые дети кричали вместе со взрослыми от нахлынувшего на них страха. Многие из них плакали. Мамы утешали своих чад как могли, но успокоить детей было невозможно.
Самолет продолжал падать. Тряска становилась невыносимой, будто эта огромная железная махина не летела, а неслась по разбитой сельской дороге, сплошь усеянной большими каменными глыбами.
И вдруг самолет перестал падать! Он выпрямился и уже не выл, как это было минутой раньше. Казалось, ситуация взята под контроль. У нее появилась маленькая надежда на спасение.
Нинель вздохнула с облегчением. Она приоткрыла синюю шторку иллюминатора. Был ясный солнечный вечер. Далеко внизу она увидела острые вершины скал, укрытые белым снегом. Сердце екнуло в груди. И вдруг самолет продолжил свое падение. Паника в салоне возобновилась с новой силой.
Нинель смотрела в иллюминатор как завороженная. В тот миг у нее вся жизнь пронеслась перед глазами! Ее тело колотило от страха. По лицу стекал холодный липкий пот. Скалы все приближались и приближались...
У нее внезапно закружилась голова. В глазах быстро стемнело. Она, будто провалилась в бездонную пустоту, не чувствуя боли. Нинель потеряла сознание. Эти вершины скал могли стать последним, что она видела в своей жизни!
Нинель внезапно вспоминает сидевшую рядом с ней попутчицу. Это была маленькая седоволосая женщина, лет семидесяти пяти, с немного вытянутым вперед лицом и острым продолговатым носом. Она периодически поглядывала на нее своими узкими блестящими глазками. Под этими пронзительными, как рентген взглядами, ей становилось немного не по себе.
Одета она была во все черное и выглядела немного жутковато. Ее худоба и бледность сразу бросалась в глаза, а скулы выступали так, что кости были готовы прорезаться сквозь кожу. «Эта старая дева ведет себя вызывающе, — думала Нинель сидя в самолете. — В своем ли она уме?» Впрочем, ее мало волновали капризы незнакомой ей пожилой дамы. Не она одна. Многие испытывают дискомфорт в самолетах. Ее, скорее, интересовало другое.
Она хотела бы знать, что заставило женщину решиться на такой длительный перелет? Но спрашивать было бы глупо, тем более в данной ситуации, когда человек испытывает к тебе такую антипатию. «Наверное, это была веская причина, — продолжала думать Нинель. — Ей надо больше сидеть дома, вязать теплые шерстяные носки, пить травяной чай и нянчить внуков!»
Старушка не унималась, она все время бормотала что-то невнятное себе под нос и привлекала к своей персоне всеобщее внимание. Когда самолет падал, Нинель была в недоумении. Она, находясь в пассажирском кресле, орала от разрывающего душу страха, как вдруг старуха, обернувшись к ней лицом, коснулась своими тощими пальцами ее руки и чуть слышно произнесла.
— Не бойся, дитя мое. Тебе не о чем волноваться.
Нинель возмутилась всем своим естеством: «Как это не о чем волноваться? — думала она. — Совсем недавно я отпраздновала свой двадцать пятый день рождения. У меня вся жизнь была впереди. Были грандиозные планы. И вот сейчас я лечу на тот свет!» Ей хотелось спросить, почему она так сказала, однако Нинель промолчала, тихо глотая слезы.
И только сейчас она осознает: «А ведь эта женщина была права! В отличие от других пассажиров, у меня не было причин для волнения, ведь несмотря ни на что, я выжила! Да, черт возьми! Это же и есть настоящее чудо. Каким же образом старуха все знала наперед? Неужто она ведьма?!» Нинель не сможет позабыть холодный колючий взгляд ее зеленых пронзительных глаз, и те странные слова, произнесенные ею пред своей смертью.
Нинель окончательно приходит в себя. Она слышит пение птиц. Дышит воздухом, наполненным приятными ароматами лесных цветов. Ощущает легкое дуновение ветерка на своей коже. Силы возвращаются к ней. Она медленно приподнимается на локте и внимательно осматривается вокруг.
И вдруг она видит, что лежит на небольшой полянке посреди глухой лесной чащи. Под ней мягкая трава расстилается зеленым ковром. Вокруг немного темновато, и довольно прохладно.
«Вот так чудо!» — мысленно удивляется Нинель. Она пытается понять, каким образом очутилась в лесу? Ведь она точно помнит, что сквозь иллюминатор видела острые вершины скал, укрытые белым снегом.
И вдруг Нинель понимает: незадолго до падения самолета, она находилась в бессознательном состоянии. За этот промежуток времени он мог пролететь немалое расстояние. «Интересно, куда девался самолет? Где он?» — думает она.
Нинель еще раз осматривается вокруг. Со всех сторон ее окружают зеленые лиственные кустарники и могучие высокие деревья. Неподалеку от нее лежат несколько сломанных сухих веток. Но самолета поблизости нет. Никаких останков. Ни единого намека на авиакатастрофу!
Она с трудом допускает мысль, что выпала из самолета при аварийной посадке. Следовательно, он должен был развалиться в воздухе на несколько частей. «Уму непостижимо!» — думает Нинель. Но другой версии у нее пока нет. Эта мысль повергает ее в шок.
Она бы удивилась больше, если бы когда-то давно, в одном из старых советских журналов, не прочла одну очень любопытную статью. В ней говорилось о страшной авиакатастрофе с участием двух самолетов; один из которых был пассажирским, другой военным.
Самолеты столкнулись на высоте более пяти тысяч метров. Она вдруг вспоминает жуткую историю о Ларисе Савицкой, гражданке СССР, единственной выжившей при крушении.
До поры до времени эта информация оставалась засекреченной советскими спецслужбами. Это могло бы продолжаться вечно, но как говорится: «все тайное рано или поздно становится явным».
Нинель пытается приподняться с места, но резкая боль настигает ее. Оказывается, она повредила левую ногу. Сквозь потертые джинсы она легонько ощупывает ее пальцами обеих рук, пытаясь определить место интенсивной боли. Ей кажется, что нога болит везде, но это сосем не так.
Когда дело доходит до коленного сустава и она касается его рукой, то тут же морщит лицо от острой, пронзительной боли. Еще неизвестно, насколько серьезная травма. Наверное, это легкий ушиб с синяком. На ее лице выражается тревога. «Ничего страшного. Открытого перелома нет, — мысленно успокаивает себя Нинель».
Она ощущает тупую боль в правой руке. Она умудрилась искалечить еще и правую руку. Впрочем, здесь нет вины Нинель. Ее вина заключается лишь в том, что она забронировала билет, именно на этот рейс. Если бы она знала...
Нинель погружается в раздумье: «Кто она сейчас? Женщина, без каких либо документов. Без личных вещей. И наконец, без права на жизнь, так как она находится вне цивилизации и с ней может произойти все что угодно!»
Осознавая всю тяжесть своего положения ей хочется дать волю слезам. Но она, бедняжка, изо всех сил старается не плакать, так как понимает, что это не приведет ни к чему хорошему.
Ей внезапно становится плохо. Она ощущает острую боль в области грудной клетке. Было бы хорошо, если бы все обошлось без парочки сломанных ребер. У нее вдруг кружится голова. Перед глазами мерцают блестящие мушки. Сейчас она близка к обмороку. «Лишь бы не потерять сознание», — думает Нинель.
Она мысленно успокаивает себя. «Все эти симптомы, так или иначе, связаны с сотрясением мозга, без которого тут явно не обошлось, а значит, в скором времени я буду чувствовать себя лучше».
Нинель настораживается. Она волей судьбы очнулась в незнакомом лесу, где под каждым кустом ее подстерегает опасность. Она выглядит грустной. Это не удивительно, в ее ситуации нет повода для какой бы то ни было радости. Нинель снова погружается в свои мысли.
Залы ожидания Ленинградского аэропорта переполнены пассажирами. Многие бронируют авиабилеты за месяц наперед. Нечему удивляться: курортный сезон, обычная суета. Посреди этой суеты можно увидеть молодую, довольно симпатичную женщину, среднего роста, в красной элегантной шляпке, солнцезащитных очках, с небольшим чемоданчиком в руке, издали напоминающим дипломат.
Проверка багажа осталась позади. Комфортабельный автобус желтого цвета довезет ее прямиком к трапу самолета. Она выходит из битком набитого вокзала. А вот и автобус! Муж с дочерью подходят к ней. Валентин, прощаясь с любимой, нервно выкуривает сигарету. Она обнимает мужа. Целует дочь в щеку и быстро садится в автобус. На прощанье машет им рукой. Они машут ей в ответ.
Нинель, прикрыв руками лицо, плачет навзрыд. «Сестра, наверное, мысленно похоронила ее. Бедняжка. Она очень страдает!». Она также вспоминает о своем муже. «Ох, тяжело ему, тяжело, — думает Нинель. А ее девочка?! Возможно, она в последний раз виделась с ней. Теперь Валентин сам будет заботиться о дочери. Если бы он знал в какой беде она находится сейчас!» Спустя несколько минут она немного успокаивается.
Ей бы не мешало выдвинуться в путь, но ее тело обессилено настолько, что она уснула бы прямо на этом месте. К тому же у нее побаливает нога. Боль едва можно терпеть. Она опять осматривается вокруг и вдруг замечает, что за своими мыслями потеряла ход времени. В лесной чаще заметно стемнело. Дело движется к ночи.
Она ложится на мягкую, шелковистую траву, неподалеку от места своего удивительного приземления. «Будь что будет», — думает Нинель. Она решается на ночлег в лесу. А завтра, с первыми же лучами солнца, двинется в путь.