Чёрный за ставнями век, затылок водителя.
Циррозные склеры лампы над ним.
Я не знаю, кто он.
Стёкла в лишайнике лдистого свитера.
Выключи фары: их привлекает огонь,
Но не тот, фосфорический,свет окон в степи.
Я открыл дверь.Как из трещины кокона
Мы, серые бражники.Не смотри
В зеркала: это сон.
Мы постучали и ждали, но
Никто не ответит: вышли из нор пустыри.
Их не надо бояться, хоть безумен, кто пустит их в дом.
Белёсый труп лампы на кожистом проводе.
Ветер не верит в материю стен -
Он в каждом углу,
Как конвульсия пальцев, узнавших об оводе.
Закланная книга, полусожранная щелью в полу.
Это том Апокалипсиса. Крик сорока деревень...
Мы идём возле церкви со старой монахиней.
Этот дом - перекрёсток, верни то, что взял.
Мы едем назад.
Дома все уже спали, на кухне чай с сахаром.
Темно, луна, стены, из форточки звуки цикад.
Из окна я увидел: забрались в подвал...
Проснулся под утро. Холодные сумерки,
Мутные комнаты... Я был один.
И стаи ворон
Покидали чердак общежития-брежневки.
Я завтра забуду всё. Чёрен, как ночь, жёлтый дом...
Аминазин
Аминазин
Аминазин...