Морской бриз часто напоминает шелест страниц. Книги — такая редкость под водой. Если и хранят воды какие-либо письмена, то на твердом камне. Все свои тайны море доверяет волнам — памяти своих жителей, которые живут со стихией в гармонии.
Однако свет чем только не удивляет, и среди морских обитателей существует легенда о книжных тритонах — юрких существах, что обитают среди шуршащих и ломких, словно высохшая водоросль, страниц.
Наверху, там, где на суше вырастают каменные строения, порой похожие на кораллы — с кучей вершин-башенок, в которых в безлунную ночь начинают светиться кусочки солнца, — там, в выкрашенном синей краской доме хранится великое множество фолиантов.
Это здание символично напоминает круглую колбу. Приземистое основание, скрывающее в себе просторный холл, увенчано словно специально вытянутой вверх башней. Кое-кто даже верит, что наверху, под самой крышей, есть вход на небо, но найти его можно, только прочитав Небесную Книгу, а она вот уже пару веков как затерялась где-то в лабиринтах библиотеки. Впрочем, есть и другой путь, но это маленькая тайна, а в обитель книг приходят за большими. Неудивительно, ведь все книги здесь как на подбор — толстые, в кожаном переплете, но ни одна не похожа на другую.
Библиотека Синих Стекол никогда не пустует. Повсюду, перед каждой полкой лежат пушистые ковры, на которые можно опустить книгу и удобно устроиться, чтобы погрузиться в историю. Здесь невозможно читать, просто удерживая фолиант в руках. Необычайно легкие страницы тяжелеют с каждой строчкой, и только зачарованный пол библиотеки может выдержать этот вес, а всё потому, что и книги, и сама библиотека — живые.
Всё началось с того, что однажды столкнулись два существа, уж кто они были, теперь не упомнить, зато оба обладали волшебным словом: что один писал, а другой говорил, всё сбывалось. Когда начудили они уже столько, что и подумать страшно, то решили, что Говорящий будет теперь писать, а Пищущий — говорить.
Прошло несколько веков.
Говорящий так привык болтать, что, взяв перо в руки, почти безостановочно записывал свои мысли. А Пищущий так отвык говорить, что так и промолчал до тех пор, пока два мага снова не встретились.
Говорящий с гордостью протянул старому другу свой письменный труд, готовясь услышать хвалебные речи, но Пишущий, прочтя всё до конца, только и сказал: «Как же много здесь воды…»
Бумага вдруг налилась тяжестью, и строчки обратились в ручьи. Говорящий тут же пожелал, чтобы появился аквариум, и вся вода собралась в него, но сосуд для всех его мыслей вышел настолько огромным, что занял всё пространство вокруг, и чтобы уменьшить вместилище мыслей, маги создали над ним длинную-длинную трубку, что уткнулась в небо и стала поить облака.
Тучи унесли воду в океан, а огромная колба так и осталась стоять на суше. Говорящий уже приготовился велеть ей исчезнуть, но его остановил Пишущий, заметив на дне несколько тонких листков. На них были самые заветные мысли Говорящего. Прочитав их заново, Пишущий с улыбкой поблагодарил Говорящего, использовав для этого последнюю каплю накопившейся в нём за годы магии речи.
На месте той колбы несколько мгновений, а может и столетий спустя появилась та самая Библиотека Синих Стекол. В её необычном свете всегда кажется, что читальный зал полон воды, как и книги, которые там хранятся. Не каждый проплывет сквозь океаны букв.
Два друга-мага оставили библиотеку специально для тех, кто из Читающих готов превратиться в Мыслящих.
Как же там завелись книжные тритоны? Да кто же знает! Только тот, кто их видел и кто им понравился, может поведать об этом. Скажу только по секрету, что они как никто другой умеют плавать сквозь лабиринты мыслей, и их плавники сотканы из благодарности.