Эта история началась, когда я, студент второго курса геофизического отделения Грозненского нефтяного института, пришёл после занятий домой и мама меня спросила: « Почему ты в трамвае сделал вид,
что не знаешь меня ? Ты был с девушкой и меня стеснялся? Мы столкнулись в проходе, ты посмотрел мне прямо в лицо
и молча прошёл мимо!» Я действительно был сегодня в трамвае, но мамы не видел. И как я горячо это не доказывал, уверяя, что девушка тут не причём, она мне не поверила. Да и никто бы не поверил! Маме я верил. Но и себе тоже. И тут я начал вспоминать, что двое из моих
знакомых неожиданно перестали со мной здороваться, да и отношения
сразу похолодели. Так вот оно что! А мама всерьёз обиделась и надо было её успокоить. Я перестал здороваться с парочкой её
знакомых и, нагло глядя им в лицо, отворачивался, проходя мимо. Они
пожаловались маме, которой я от всего отрёкся, сказав что никого не видел, свалив на тяготившие меня мысли о предстоящей сессии. Она
простила и успокоилась. Но зря упомянул сессию , это как поговорка -
вспомнишь чёрта и он тут как тут. Всё пошло по нарастающей!
Это была преамбула.
Завкафедрой был весьма представительный, как раньше говорили - импозантный
мужчина высокого роста, по слухам - одним из деятелей ЮНЕСКО в
СССР, доктор наук. И этот зубр вдруг начал ко мне благоволить после
малозначительного эпизода. Однажды на зачёте я, решив блеснуть своими знаниями, изложил работу одного геофизического прибора на разных
глубинах ( температурах ). Это потребовало некоторого количества математических выкладок о свойствах элементов электронной аппаратуры.
Сей великий труд уместился на трёх с половиной листах. Посмотрев
на первый и третий листы шеф сказал - «хорошо» и дал мне листы
на подпись, после чего я впал в глубокое раздумье. Дело в том, что я брал глубины произвольно и судить о результатах можно было только по
исходным данным, которые были на второй странице. Cказать об этом после его «хорошо» было рискованно и неблагоразумно. Но какой-то бес тянул меня на риск и я отдал работу так, чтобы был виден второй лист.
Шеф мельком взглянул на него, увидел признаки математики и стал читать. После чего он уже осмысленно сказал «неплохо» и я вышел
довольный. C тех пор он стал со мной здороваться и иногда даже
вести беседы на геофизические темы. Понятное дело — сам бы я не
решился подойти к нему и сказать - «здрасте!» Но сказано ведь было:
«Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь!»* И,
коль на то пошло, не могу не привести изречение Кузьмы Пруткова:
«Ходит птичка весело по тропинке бедствий, не предвидя для себя
никаких последствий.» Катастрофа приближалась. Римляне говорили: «Cудьба ведёт человека, а кто упирается, того она тащит.» Первый звонок раздался, когда завкафедрой остановил меня в коридоре института и спросил, почему вчера я не поздоровался с ним на улице около института. «Я был с женой и представляете, как мне
было неудобно ?» Я представлял. Мужчины на такие мелкие уколы
слабо реагируют: «Ну, не в настроении был человек, завтра с ним тоже не поздороваюсь» И всё. Но женщины очень болезненно реагируют на
отношение окружающих людей, особенно сотрудников , к их мужьям. Я
его унизил в её глазах. И это было правдой. Представьте себя на его
месте. Но что я ему мог сказать ? Мне родная мать не поверила! Я
сказал первое, что пришло на ум - я близорукий. Мы мирно разошлись.
Но через месяц он узнал, что я веду в институте стрелковый сектор и на своей лекции, подняв меня с последней скамьи, спросил, зачем
я сел так далеко? Лучше бы я ответил, что тут удобней читать детектив
или играть в морской бой! Конечно, узнав про сектор, он понял, что я соврал ему про свою близорукость и, плохо зная женщин, он , по дурости, поделился с ней своим открытием, то ли желая похвастаться разоблачением лгуна, то ли ожидая сочувствия. Можно догадаться, что она ему сказала. Она ему выдала по полной! Очень сглаженно и сокращённо это звучало так: « Ты
негодяй и тряпка, если позволяешь студентам так к себе относиться. Этот подонок за какой - то неуд так подло тебе отомстил! Он тебя
унизил при жене! Какая изощрённая месть! И ты его ещё не выгнал? !
Не было неуда? Врёшь! Может вы студентку не поделили? Я тебя
знаю!» И тд и тп.
Надо отдать ему должное - он терпеливо ждал того дня, пока я не
сяду на последнюю парту, чтобы заставить меня самому признаться в
обмане. Он был неплохой психолог и знал, что лгунам нужна хорошая
память! На его вопрос я простодушно ответил, что сел случайно и он
ласково спросил - но вы же близорукий? На что я, ( о, святая простота!)
ответил : « Что вы? Нет! » Ловушка захлопнулась! Он рассвирепел и за
пять минут вылил на мою бедную голову всё, что за несколько дней
выливала на него его жена! Я много узнал про себя. Но ребят такая
вспышка ярости очень удивила и никто не поверил мне, что я его не
заметил при встрече. А сессия неуклонно приближалась и нажитый враг,
поймав меня в коридоре, сказал, что на кафедре было совещание, где
меня решили оставить на второй год - стандартное начало отчисления.
Так бы оно и вышло, но мой враг совершил две ошибки: он меня
предупредил, а как говорили римляне - предупреждён - вооружён».
Вторую я обнаружил и использовал перед самой сессией. Силы были
неравны, два неуда профильной кафедры мне были гарантированы, чего
вполне хватало для отчисления, даже при сдаче остальных предметов
на хорошо и отлично. Но было ли то самое совещание? Если было,
то фигурировал ли я там? Весьма возможно, что не только у
меня плохая память? Преподаватель по геофизической аппаратуре был
мне хорошо знаком, а электроника была моим «коньком», мы говорили
почти на одном «языке» и, зайдя в мастерскую, где он возился c
каким-то прибором я, дав ему парочку полезных советов, сказал - мне
в день твоего экзамена нужно навестить больного друга и ты не мог
бы, хотя бы за день, поставить мне оценку? Он сказал - да хоть
сейчас! Я вытащил зачётку и он мне поставил «отлично»! Это была
победа! Когда шеф, очень быстро завалив меня на экзамене, развернул
зачётку, я увидел, как его перекосило. С перепугу я все экзамены
сдал на хорошо и отлично. Но не это его поразило, а то, что
работник его кафедры тоже поставил «отлично» .
С этой проклятой ЮНЕСКО он
забыл провести обещанное совещание и теперь понял, что у него тоже
плохая память. На фоне таких оценок «неуд» выглядел диссонансом и
наводил бы на мысли о мести и справедливости самых невероятных
слухов,
что его уже беспокоило. « Неуд» лишал меня стипендии, что для
доктора наук было недостойной местью. Как у Щедрина, где от медведя
«ждали кровопролитиев, а он чижика съел!» Сравнив все плюсы и
минусы он, тяжело вздохнув, поставил мне «удовлетворительно». Это
была полная победа! На 3-ем курсе его лекций у нас уже не было.
Признавая поражение, он сказал: "Везёт вам." Мне бы промолчать, но я
развеселился, напомнив ему изречение Суворова: "Раз везение, два везение,
но, помилуй бог, надобно и умение". Это был намёк на его сотруд-
ника. Крыть ему было нечем, разве что напомнить - амбиции к добру не
приводят. Иногда приводят, возразил я, какой у меня был противник?! Он
засмеялся и мы помирились.
Но, как всякого учёного, его интересовали суть и корень
проблемы и он спросил - почему я так некрасиво поступил с ним и чем
это он меня обидел? Тогда я рассказал ему описанный выше случай
с мамой. Его явно отпустило, по лицу было видно. Конец слухам, да и
жена успокоится. Он сказал: Cтранная история, что же вы мне сразу не
сказали, я бы вам поставил отлично, а сейчас что сделаешь? На что
я ответил: Да не поверили бы вы. Мне родная мать не поверила. Да
не расстраивайтесь вы, у нас и с тройкой дают стипендию, технический же вуз!
А мой феномен "неузнавания", назовём его так, неожиданно появившись,
также неожиданно исчез. Странный феномен!
*Грибоедов. Горе от ума.
Горничная Лиза.