Окна, чуть-сиреневого цвета, освещались пламенной свечой,
Речью,
тихой речью человека -
где-то, за прелестной гранью штор,
Тенором, звучали сотни лилий, десктопными версиями дня,
Он, повествовал нам про массивный, пласт немого фильма изо льда.
Также, слышав в голосе, минорном,
Сумеречно-синей нотой «фа»,
Замечая возглас, непокорный -
Что-то, вдруг, затронуло меня.
Да - эти слова, про злые стужи,
Да, с тяжелой примесью гардин -
Всё отождествлялось, с моей скромной,
Но такой глубокой - кистью в мир.
Кисть, была тончайшею и нежной -
Улицы, на них же - тополя
Видимо-не видимо, безбрежно,
Намалёван, призрак февраля.
В светлой, светлой, светлою парадной,
Слышатся, неслышное шаги. И хоть на секундочку, украдкой,
Вижу: тень мелькнула из гардин!
Я же - своей волно-неуемной, дикой, восприимчивой негой,
Вмиг, забыла ночь, шагом нестройным,
Ветром, смыло тени и шаги.
Вечер, пой свирелью, без миноров,
Ветер, ты в объятия - прими..