Повернувшись задом к храму,
Он молился и плясал,
Не страшась молвы и срама,
Лесть юродством обличал.
Непричесанный, заросший
Бегал днем по площадям,
И в лохмотьях по погостам,
Босоногий по камням.
Пил из луж и ел коренья,
Что-то про себя шептал,
Шквал насмешек, укорений
На себя он навлекал.
Ночевал же где придётся -
В стоге сена, у могил,
А как шумный день уймется,
Горячо Христа молил.
О людских грехах, пороках,
О напастях и скорбях,
Уподобившись пророку,
Был светильником в потьмах.
Отреченьем стяжав святость,
Подвигом, что выше сил,
Ум кичливый и предвзятость
Мнимой глупостью целил.
Наготой своей, раздетый,
Чванство он изобличал,
Презирая этикеты,
Храм души приукрашал.
Ни во что вменив мирское,
Блеск дворцов, амбиций пыл,
Хлад беспечности, покоя,
Взор он к Небу устремил.
И хитон вельмож расшитый
Обменял на грязный хлев,
Познав жизни смысл сокрытый,
Все, что ценят здесь, призрев.
Обличал, пугал, пророчил,
Притворяясь дураком,
Не смущался, глядя в очи,
Правду молвить пред царем.
Только тот, кто к знакам Неба
И к святым благоволил,
Как насущнейшего хлеба
У него совет просил.
Он напутствовал их словом,
Безделушки раздавал,
А тому, кто был готовым
Суть вещей приоткрывал.
Так он жил, ничем не связан,
Не имея, что терять,
И свободе был обязан
Дерзким даром обличать.
Как почил он - неизвестно,
Только кто-то видел свет,
Столб воздушный, и чудесный
С неба прозвучал ответ.